Джейн Остен расследует убийство

Джейн вытирает рот рукавом платья.

– Ты имеешь в виду что-то еще, кроме того, что она наша двоюродная сестра?!

– Мистер Фитцджеральд – двоюродный брат мисс Риверс.

– Полагаю, что да, но это другое.

– Почему? – Генри сардонически выгибает бровь.

– Потому что он мне не брат, а она мне не двоюродная сестра. – Джейн замолкает, понимая, что так же виновна, как и ее братья, в желании присвоить себе Элизу. – Кроме того, капитан де Фейлид умер совсем недавно.

– Прошло почти два года.

– Правда? Как быстро пролетело время!

Генри выхватывает бутылку обратно из рук Джейн.

– Элиза никогда его не любила, ты же знаешь. Его выбрала для нее тетя Фила.

– Он был отцом ее ребенка.

Генри наклоняется вперед, глядя на сестру из-под густых темных ресниц. Он напоминает ей новорожденного жеребенка, пытающегося встать.

– Я люблю ее, Джейн.

Джейн поднимает глаза к затянутому паутиной потолку, борясь с желанием снова пнуть его.

– Мы все любим ее. Она – наша кузина Элиза.

– Но я люблю ее иначе, чем все вы. – Генри запрокидывает голову и делает большой глоток портвейна. – Ну, разве что Джеймс любит ее так же.

Всю жизнь Джейн наблюдала, как ее братья соперничают за внимание очаровательной кузины. Когда Генри был моложе, казалось, что между ним и Элизой такая огромная разница в возрасте, что его мальчишеское увлечение просто нелепо. Упорство во взрослой жизни выглядит совершенно жалким.

– И что она ответила?

Генри ставит бутылку себе на колено, уставившись на нее, вместо того чтобы встретиться взглядом с Джейн.

– Она сказала, что тоже любит меня, но не готова снова выйти замуж. И не уверена, будет ли когда-нибудь готова.

Со стороны Элизы было жестоко потакать своей кокетливой натуре, поощряя Генри. Ей следовало избавить его от страданий, чтобы он мог отпустить детские фантазии.

– Мне жаль… Но если ты действительно хочешь жениться, почему не найдешь себе милую, подходящую молодую леди? Вместо того чтобы вечно гоняться за женщинами, явно для тебя недосягаемыми.

– Не знаю, Джейн. Почему ты не можешь найти себе милого, подходящего молодого человека?

Из легких Джейн вырывается весь воздух. Она съеживается, склоняясь вперед. Уже более трех недель ничего не слышно от Тома. Джейн очень надеялась, что у него хватит порядочности написать ей и самому сообщить, что их флирт окончен, но, очевидно, нет. Жгучая боль сменилась тупой. Порой кажется, что она почти прошла, но когда Джейн представляет себе красивое лицо Тома или проходит по одной из тропинок, по которым они гуляли вместе, агония возвращается. Она похожа на затяжную боль от шатающегося зуба, всегда ноющую, но усиливающуюся, если этот зуб потрогать. Джейн хотела бы найти способ вырвать ее с корнем и забыть.

– Это было довольно грубо. Мне не следовало этого говорить. Что случилось с Лефроем? Вы вроде бы нравились друг другу, а затем он вдруг сбежал из графства.

– Не могу сказать. – Джейн хватает бутылку и делает большой глоток. На языке ощущается вкус ежевики и зеленого перца горошком. Мягкое тепло течет вниз по горлу в грудь, притупляя боль в сердце. – В отличие от тебя, я не взрослый мужчина, сам себе зарабатывающий на жизнь. Такие вещи от меня не зависят.

Генри отворачивается от горечи в голосе Джейн. На несколько мгновений они замолкают. Она шмыгает носом, смаргивая горячие, постыдные слезы. Он затягивается трубкой и выпускает вялые кольца дыма через открытую дверь в холодный ночной воздух.

– Хочешь, я врежу ему за тебя?

– Не смей! У меня уже есть брат, у которого проблемы с законом. Меньше всего мне нужен еще один. Так что больше никакого флирта с миссис Чут. Я лично видела, в какую ярость пришел ее муж, когда ему перечили. Поверь, он совсем не из тех, кто умеет прощать.

– Элизабет Чут! Не напоминай мне. – Генри прикрывает лицо одной рукой, гримасничая сквозь растопыренные пальцы. – Если б не она, Джорджи не оказался бы в таком положении. Ради всего святого, лучше бы я никогда не вскрывал тот замок!

Мысли Джейн взмывают вихрем. Она предполагала, что в ночь убийства любой мог зайти в чулан для белья. Количество гостей, слуг и торговцев, которые могли заглянуть в него в тот день, не поддается подсчету. Но, как отметила Ханна, в чулане полно ценных вещей, которые наверняка тщательно охранялись.

– Ты взломал замок?

– Да. На самом деле у меня это неплохо получается. Элизабет не верила, что я смогу это сделать, две минуты поковырять перочинным ножом – и готово.

Джейн хочется схватить Генри за лацканы и трясти до тех пор, пока его глупая голова не отвалится.

– Почему ты не сказал нам тогда?!

– Я думал, что сказал. А что? Это важно?

– Да, представь себе. Разве ты не понимаешь? Мадам Ренар вряд ли сама заперла себя в чулане. Не так ли? Если дверь была заперта, это означает, что кто-то – скорее всего, ее убийца – запер ее там. И что у этого человека был ключ…

– Убийца – это точно кто-то из Дин-хауса. – Генри с трудом поднимается на ноги. Он хватает уздечку, накидывает ее себе на шею, берет седло и, пошатываясь, выходит из подсобки.