Джейн Остен расследует убийство

– Они растрепались, – прищуривается миссис Риверс. – Ты только сегодня утром уложила их. Я знаю, тебе нравится эта француженка со всеми ее скандальными историями, но локоны должны держаться дольше, чем несколько часов.

Софи поворачивается спиной к матери и смотрит в окно на парк.

– Я немного прокатилась. Вот и все. Наверное, шляпка их примяла.

Миссис Риверс пересекает комнату и взбивает локоны Софи.

– Опять? Софи, ты серьезно? Я заверила леди Харкорт, что ты бросила верховую езду. Это очень опасное занятие и вряд ли подходит для жены и матери. Тебе придется отказаться от него, как только ты выйдешь замуж, так что лучше привыкай сейчас.

Джейн постукивает безымянным пальцем. Пора Элизе перехватить инициативу. Элиза кашляет в кулак.

– Поздравляю, мисс Риверс. Я слышала, скоро зазвонят свадебные колокола.

Софи резко поворачивает голову в сторону дам, сидящих на диване.

– Спасибо, мэм. Но радость преждевременна. Никаких заявлений сделано не было.

Миссис Риверс тяжело вздыхает.

– Тебе обязательно соблюдать церемонии, дорогая? Все и так знают, что помолвка скоро состоится.

– Это важно, мама. – Софи сжимает кулаки. – Мы же не хотим поставить Харкортов в неловкое положение. Я не помолвлена, и ты не делаешь мне одолжения, намекая на это.

– Я слышала о страшном происшествии в Дин-хаусе, – переходит Элиза к их хорошо отрепетированному сценарию. – Это наверняка ужасно потрясло вас.

– Ужасно. Просто ужасно. – Софи касается камеи из слоновой кости на своем ожерелье, встряхивая только что взбитыми локонами.

– Мы с Джейн хотели спросить, не видели ли вы чего-нибудь или не слышали за несколько часов до начала бала.

– Чего-нибудь?! – Софи крепче сжимает свою камею.

– Чего-нибудь, что могло бы помочь объяснить случившееся, – поясняет Джейн. – Полагаю, вы переодевались на месте. Вы были наверху все время?

Софи бросает взгляд на мистера Фитцджеральда. Тот опускает подбородок и устремляет взгляд на страницы своей книги.

– Что ж, да. Мы все там были.

– С вами был кто-нибудь? Возможно, горничная? – спрашивает Джейн.

– А в чем дело? – Софи усмехается. – Вы пришли поздравить нас с Рождеством или обвинить в убийстве?

– Ничего подобного. – Джейн отшатывается. – Я подумала, что вы могли стать свидетелем чего-то, что окажется полезным, вот и все. Может, вы знали эту женщину?

– Знала ее? Откуда?!

– Встречали на крытом рынке Бейзингстока.

– Б… Бейзингсток?! – Софи разражается смехом, как будто Джейн придумала замечательную шутку. Джейн любит шутить, вот только на этот раз не может представить, что она такого смешного сказала. – Бейзингсток? Ты слышала это, мама?

Миссис Риверс фыркает. Даже мистер Фитцджеральд, кажется, с трудом сохраняет серьезный вид.

– О, Джейн! Ты забавная. Я уверена, ты покупаешь очень красивые вещицы на крытом рынке Бейзингстока, но вряд ли это магазин Лока[37] в Мэйфэре, не так ли? – Софи качает головой. – О нет. Мы обновляем наши гардеробы в городе в начале каждого сезона.

Щеки Джейн пылают ярче солнца. Даже сидящая рядом с ней Элиза потеряла дар речи. На этом этапе по их плану разговор сводился к выражению сочувствия погибшей женщине. Во время других визитов некоторые дамы признались, что узнали модистку по описанию, а одна – что купила шляпку. Никто еще не стыдил Джейн за мизерные расходы на одежду или за провинциальный вкус в моде.

Но серые глаза Софи холодны как всегда. Ее не трогает судьба мадам Рено. Миссис Риверс бочком подходит к дочери.

– Почему бы тебе не сыграть нам что-нибудь, дорогая?

– Конечно, мама. – Софи с торжествующим видом подходит к фортепиано. – Что бы вы хотели услышать? Один из этюдов Крамера?[38]

Она переплетает пальцы, вытягивая руки над головой. Облегающие рукава платья подчеркивают форму предплечий. Долгие поездки верхом придали Софи необычайно подтянутую фигуру для молодой леди. Если мадам Рено отправилась в Дин-хаус с намерением вымогать деньги у мисс Риверс, так как видела то, что могло заставить Харкортов пожалеть о своей связи с Риверсами, тогда Софи определенно обладает силой и мстительным характером, необходимыми для того, чтобы схватить грелку для постели и убить модистку.

Софи поднимает крышку инструмента и, прищурившись, смотрит на Джейн.

– Или мне сыграть одну из тех ирландских мелодий, которые тебе так нравятся, Джейн?

Лицо Джейн стало таким же красным, как железный прут, положенный в печь. По надменному выражению лица Софи ясно, что она имеет в виду влюбленность Джейн в Тома. Должно быть, во время очередной прогулки верхом она видела, как эти двое прогуливались вместе. Или кто-то из братьев Джейн проболтался.

Нет. Скорее всего, именно Мэри Ллойд пустила слух. Джейн пыталась сохранить в тайне чувства к Тому даже от родных и друзей. Единственным человеком, которому она открыто рассказала об этом, была Кассандра, уехавшая в Кинтбери с Мартой Ллойд, – а та каждый день пишет своей сестре Мэри.

С замиранием сердца Джейн понимает, что напрямую не просила Кассандру сохранить ее тайну. На самом деле, она даже хвасталась вниманием Тома. Секрет остается таковым, лишь пока письмо идет к адресату.