Джейн Остен расследует убийство

– Они были в своих комнатах, готовились. Спустились только около восьми, когда начали прибывать экипажи. Нам, горничным, разрешили мельком посмотреть на их наряды, прежде чем нас отправили вниз. Украшенный большой зал действительно представлял собой зрелище.

– До сих пор не могу поверить, что пропустила все это. – Мэри откидывается на спинку стула. – Нам с мамой пришлось ждать, пока миссис Лефрой пришлет за нами свою карету. К тому времени, как мы приехали, миссис Чут сделала свое ужасное открытие и празднование прекратили. Мой дядя выскочил из кареты, чтобы разобраться, и я тоже хотела посмотреть, но он велел вознице разворачиваться и везти нас прямо домой.

– Как же тебе не повезло, Мэри! – Джейн подавляет желание отхлестать Мэри еще сильнее за отсутствие сострадания.

Но Джейн знает, что у нее нет права на высокие моральные принципы. Ее собственное сердце все еще болит при воспоминании о надеждах того вечера. Великолепие большого зала действительно завораживало, но именно Том, с его светлыми волосами и неуместным фраком цвета слоновой кости, ослепил ее. Как быстро их тайные игры закончились слезами! Ей следовало знать, что нужно быть настороже. Разве слова «там афера» не перекликаются звучанием с именем «Том Лефрой»?[54] Скорбное самобичевание, с которым Джейн будет вынуждена посыпать голову пеплом до конца своих дней.

Ханна достает безупречно чистый носовой платок и заворачивает булочку, а затем аккуратно укладывает ее в свою плетеную корзинку рядом с покупками из магазина мистера Мартина.

– Я рассказала вам все, что знаю. Теперь я должна вернуться к маме. Она будет беспокоиться, куда я запропастилась. Большое вам спасибо за чай.

Джейн прикусывает нижнюю губу.

– Ты сообщишь через мисс Бигг, если вспомнишь что-нибудь еще, да?

– Сообщу. – Ханна колеблется. – И я очень сожалею о вашем брате, мисс Остен. Ради него, а также ради мадам Ренар, я надеюсь, вы узнаете, кто на самом деле убил ее.

Слезы застилают глаза Джейн.

– Спасибо, Ханна. Это очень любезно с твоей стороны.

Дамы наблюдают из окна, как горничная выходит на улицу внизу. Она оглядывается по сторонам, прежде чем накинуть капюшон, расправить плечи и выйти прямо под порывистый ветер.

– Итак, что ты думаешь? – спрашивает Мэри.

Фигура Ханны становится все меньше. Ветер развевает ее плащ за спиной. Она опускает голову и кутается в него.

– Даже не знаю, что и думать… За исключением того, что в Дин-хаусе происходит что-то очень нехорошее. – Джейн смотрит на свою недоеденную булочку, жалея, что не отдала ее Ханне, чтобы та отнесла ее матери и им не пришлось делиться. Теперь у нее пропал аппетит.

7. Кассандре Остен

Стивентон, вторник, 12 января 1796 г.

Моя дорогая Кассандра,

рада слышать, что тебе приятно, что я провожу время с Мэри Ллойд. Возможно, ты будешь так добра, что сочтешь мое покаяние достаточным и вернешь мне Марту. С твоей стороны крайне эгоистично так долго удерживать мою самую дорогую подругу. Тем более что твой легкий характер влюбляет в себя всех с первого взгляда, а вот мое утонченное остроумие – это скорее приобретенный вкус. Несмотря на мое продолжающееся расследование, я все еще не могу с уверенностью сказать, кто убил несчастную модистку кружевницу мадам Ренар. Могу сообщить лишь то, что я бы все отдала за честный разговор с:

• Джонатаном Харкортом (насколько сильно ему хотелось расплатиться с долгами отца?)

• Сэром Джоном Харкортом (рассчитывал ли он на приданое Софи, чтобы спастись от тюрьмы Маршалси?)

• Миссис Твистлтон (боялась ли она, что леди Харкорт вышвырнет ее вон, если узнает, что она за женщина?)

• Джеком Смитом (как еще Джорджи мог заполучить золотую цепочку мадам Ренар?)