Джейтест. Роман

Они миновали вход в пещерный лабиринт, словно его и не было, оставляя позади переходящий в горное редколесье Лес, распадающийся на все более редкие рощицы, на отдельно, сами по себе прилепившиеся к скалам одинокие, скрюченные деревья. Поднимались теперь по едва угадываемой в наваливающейся с небес тьме тропе.

Впрочем, тьма эта была, слава богу, не полной. К отрешенному, словно сквозь колеблющуюся толщу ледяных вод добирающемуся до скал и зарослей Джея свету далеких звезд прибавился сначала суетный и злой свет Быстрых лун. А затем, словно специально, к последнему в этом году своему выходу на бал светил южного полушария в небо из-за рваного обреза, окаймленного зазубринами Предельных хребтов горизонта, стал подниматься матово-белый, испещренный прихотливыми крапинками кратерного рельефа диск Старой Сковородки - планеты Тамплисон - громадного и неповоротливого спутника-напарника Джея, почти равного ему по размерам, но удаленного и безжизненного.

- Сегодня последняя светлая ночь осени, - произнес, ни к кому конкретно не обращаясь, Проводник. - И поэтому нам тоже надо спешить. И поэтому - тоже.

Том, стараясь держаться молодцом, размышлял о сложности доставшегося им маршрута: судя по очертаниям неприступных скал прямо перед ними, подъем к перевалу, где бы тот ни располагался, предстоял довольно крутой. Он впервые всерьез подумал, что может спасовать перед делом, за которое взялся. Усталость - огромная, как сам Джей, и затягивающая, словно трясина, - навалилась на него после путешествия в душу злого волшебника. И теперь его собственная душа - опустошенная и словно постаревшая - не могла найти никакой опоры, норовя скатиться то ли в какую-то детскую истерику, то ли в полнейшую ко всему апатию. Но мысль о шприц-ампуле «элеватора», вложенной в кармашек пояса-патронташа, Том все-таки оставил под конец. Он понял, что Цинь неспроста внимательно приглядывается к его еле различимому во тьме лицу, и, чтобы отвести взгляд, оглянулся на ставшее уже далеким Мертвое Место.

Там, из лощины, чуть ниже по склону, вставал почти незаметный в темноте столб дыма. Тянулся ввысь и таял в темном небе изогнутой, точно сабля, струёй. Наверное, это было игрой воображения - что, в конце концов, можно было различить в ночных небесах. Но Тому почудилось, что не только из дыма сложилась эта мглистая, неровная, в облако переливающаяся струя, растущая над невидимым погребальным костром Стрелка.

«Их мириады, - подумал он. - Миллионы миллионов крохотных созданий из углерода, кремния, из наноконтуров, по которым стремят свой суетный бег электрические заряды созданий, рассеянных в воздухе, земле, в воде этих мест. И теперь они слетелись, чтобы сцепиться в последнем танце над тем, кто был когда-то их властителем, кто стал ими самими теперь. Они принимают в СВОИ его душу».

Эта мысль заставила Тома прислушаться к тому, о чем заговорили после долгого молчания идущие впереди него. Потому что Колдун и Сухов заговорили о том же, о чем только что подумал он: о нанороботах. И о душах.

- Ты очень напугал меня, Радо, - говорил Сухов Хозяину Пещер, - когда сказал, что Стрелок теперь будет жив… и во мне. Во мне - тоже. Это ведь - не метафора?

- Нет, почему же? - Колдун чуть пожал плечами. - И метафора тоже. Нельзя победить врага, не став хоть немного им. Это тебе скажет каждый, кто в своей жизни победил хотя бы таракана. Но это еще и констатация технического факта. Теперь сообщество этих… кибермикробов, которое хранит в себе информацию, высосанную из мозга Стрелка, сменило оперативный центр подчинения. Теперь твой, Павел, мозг дает им жизнь, цель, смысл существования. И я не знаю, кем станешь ты теперь. Знаю, что тебе страшно. Мне тоже.

Они не секретничали, эти двое. Но и не предназначали свой разговор кому бы то ни было - ни друзьям, ни врагам. Поэтому Тому на миг стало неловко. Он покосился на Цинь, но та, кажется, не прислушивалась к этому разговору. Она тихо перебрасывалась короткими, только посвященным понятными фразами с Проводником. Может быть, они - Цинь и Проводник - уже давно знали то, что было жутковатым откровением для федерального следователя, без году неделя как объявившегося в Мире Джея. Знали по-своему. И по-своему понимали это - то, что не могло, не хотело укладываться в сознание безнадежного чужака в этом Мире.

- Мне тоже страшно, - продолжал док Зорич, прозванный Колдуном. - И точно так же, как о тебе, о себе я не знаю, куда приведет меня выбранный путь. Но у нас нет другого выбора - пройти его до конца, - ни у тебя, ни у меня, ни у твоих друзей.

Он смолк. Том понял оттого, что уловил его внимание к своим словам. И поэтому решил присоединиться к разговору:

- Вы… Вы занимаетесь здесь нанороботами, доктор? Простите, что прерываю вашу беседу. Просто хочется хоть в чем-то разобраться… здесь. А вы уже предупредили нас о близком расставании.

Колдун бросил на него острый взгляд из-под кустистой сербской брови: