Джек из Ньюбери. Томас из Рэдинга

— Ах, сэр Джордж, — сказал мэтр Уинчкомб, — промедления пагубны для любви. Кто хочет жениться на вдове, тот должен ухватить этот случай за волосы и не допустить, чтобы кто-нибудь другой его обогнал, иначе место будет занято. Однакоже, раз уж я про это вам рассказал, я сяду на свою коротышку и вернусь к себе. Если я услышу, что вдова едет в Лондон, я дам вам знать или, может быть, приеду сам. Пока же да хранит вас бог, сэр Джордж!

Таким образом мэтр Уинчкомб оставил рыцаря. Вернувшись к себе, он велел сделать хорошенькое платье из тафты и французскую шапочку для служанки и сказал ей:

— Поди сюда, негодяйка, я должен покрыть твою гадкую вину красивыми уборами, хотя ничто не может закрыть твоего толстого живота. Но что скажешь ты, если я найду способ сделать из тебя лэди?

— О, хозяин, — сказала она, — до самой смерти я буду молиться за вас.

— Поди сюда, франтиха, — сказала ее хозяйка, — надень-ка это платье и эту французскую шапочку. Раз ты спала с рыцарем, нужно, чтобы ты была одета, как подобает даме.

Девка разрядилась и была посажена на мерина, ее отправили в Лондон в сопровождении двух людей. Ее хозяин и его жена дали ей точные указания, что она должна была делать. Она отправилась прямо в Сити во время сессии трибунала и остановилась в гостинице „Колокол на Стрэнде“. По указанию своего хозяина она назвалась мадам Безлюбви. Люди, которые ее сопровождали, не могли ее разоблачить, так как мэтр Уинчкомб взял их у другого хозяина для сопровождения в Лондон якобы одной из своих близких знакомых. Во всяком случае они были наняты от имени этой дамы, и им платили за то, чтобы они выдавали себя за ее слуг. Когда все это было сделано, мэтр Уинчкомб отослал письмо сэру Джорджу, где сообщалось, что дама, о которой он говорил, была теперь в Лондоне, остановилась в гостинице „Колокол на Стрэнде“ и имела крупное дело в трибунале.

При этой новости сердце сэра Джорджа разгорелось огнем и пламенем. Он не мог успокоиться до тех пор, пока не поговорит с этой красоткой. Три или четыре раза он заходил в гостиницу, но она не хотела его принимать, и чем более она была сдержана, тем более он был пылок в своих преследованиях.

Он так за ней следил, что, увидав раз вечером, как она выходила, он последовал за ней. Один из ее людей шел позади нее, другой — впереди, и она так хорошо при, этом выглядела, что он полюбил ее еще больше и тотчас же решился с ней заговорить. Внезапно остановившись перед ней, он сказал:

— Сударыня, да будет над вами милость божья! Я часто приходил к вам, но у вас никогда не было досуга.

— Что такое, сударь! — сказала она, изменив свой голос. — Разве у вас есть какое-нибудь дело ко мне?

— Да, прекрасная вдова, — сказал он. — Как вы являетесь просительницей в суде, так я прошу у вас вашей любви. Если когда-нибудь я буду иметь счастие быть допущенным к защите моего дела перед барьером вашей красоты, я разовью перед вами такую правдивую историю, что она заставит вас вынести оправдательный приговор.

— Вы веселый вельможа, — сказала она, — но я вас не знаю. Однакоже в деле любви я не стану вам ставить препятствий, если и не смогу вам помочь. Итак, сударь, если вам угодно будет ко мне явиться, когда я вернусь из трибунала, мы с вами еще поговорим.

Так они и расстались.

Сэр Джордж, получив некоторую надежду на благоприятный ответ, подождал свою красавицу у дверей. Когда она появилась, он приветливо ей поклонился. Она сказала:

— Конечно, сударь, то рвение, которое вы выказываете, превосходит ту выгоду, которую вы можете получить, но скажите мне, как вас зовут.

— Меня зовут Джордж Риглей, — сказал он, — и за некоторые свои, доблести я был сделан рыцарем во Франции.

— Тогда, сэр Джордж, — сказала она, — я поступила несколько легкомысленно, заставляя вас так долго ждать свою ничтожную особу. Но будьте же добры сказать, откуда вы меня знаете. Что касается меня, то я не помню, чтобы где-нибудь вас встречала.

— О, сударыня, — сказал сэр Джордж, — я знаю одного из ваших соседей, которого зовут мэтр Уинчкомб Сказать по правде, это мой большой друг. Это он говорил мне о вас много хорошего.

— Тогда, сэр Джордж, — сказала она, — вы здесь желанный гость. Но я дала обет никого не любить еще в продолжение двенадцати месяцев. До этого срока прошу вас не беспокоиться. Если же за это время удостоверюсь, что вы не были запутаны ни в какую другую любовную историю и если этим испытанием я обнаружу искренность вашей привязанности, я приму вашу почтительность по отношению ко мне так же охотно, как и от всякого другого дворянина.