Джек Ричер, или Граница полуночи

— Может быть, Сай — сокращение не от Сайруса, — предположил Ричер. — Может быть, Сай — это Сеймур. Именно так звали Портерфилда. Скорпио сказал мне, что все называли его Сай. Давайте выясним, где он живет. Таким был бы мой первый ход. Возможно, мы сможем что-нибудь узнать. Или найдем соседей, с которыми нам удастся поговорить.

Глава 17

Пожилой мужчина на почте сказал, что Портерфилд жил в бревенчатой хижине в горах, примерно в двадцати милях по грунтовой дороге, на одном из старых ранчо, которые Ричер видел на университетской карте, за линиями изгородей столь же тонких, как гравировка на стодолларовых купюрах. У внедорожника Брамалла был встроенный экран навигатора, который показывал грунтовую дорогу, но не более того. Поэтому они следили за спидометром и считали мили. Автомобиль оказался таким же аккуратным и эффективным, как сам Брамалл. Он словно плыл над неровной дорогой, и создавалось впечатление, что в таком же духе это может продолжаться бесконечно долго.

— Когда сестры в последний раз встречались? — спросил Ричер.

— Семь лет назад, — ответил его спутник. — После третьей командировки Сандерсон. Визит прошел не слишком хорошо. Как мне кажется, они решили больше не встречаться и с тех пор общались только по телефону.

— В какой-то момент Сандерсон была ранена, — сказал Ричер.

— Я не знал. Миссис Маккензи не упоминала о ранении.

— Возможно, она не знала, — предположил Ричер. — Сандерсон могла ей не рассказать.

— Но почему?

— Такие вещи часто случаются. Мотивы могут быть очень сложными. Может быть, она не хотела огорчать семью. Боялась показаться бесполезной. Или слабой. Чтобы сестра подумала, будто она ищет сочувствия и ей нужна помощь. Или она не собиралась выслушивать постоянные «я тебе говорила…». Складывается впечатление, что ее сестра не слишком любила армию.

— Насколько серьезным было ранение? — спросил Брамалл.

— Я не знаю, — ответил Ричер. — Мне лишь известно, что она получила «Пурпурное сердце». А это могло означать все что угодно, — от царапины до потери конечности. Или и то, и другое. Некоторые воевавшие вернулись домой в ужасном состоянии.

Одометр показывал, что они проехали восемь миль. Брамалл довольно долго молчал.

— Вы уверены, что хотите идти дальше? — спросил он наконец. — Я не могу представить себе счастливый конец. Она в жутком состоянии, или стала наркоманкой, или и то и другое. Не исключено, что она не хочет, чтобы ее нашли.

Они проехали десять миль. Местность по обе стороны дороги постепенно повышалась. Перед ними расстилались предгорья, появлялись и исчезали заросли хвойных деревьев. Небо оставалось огромным, высоким и невозможно синим; ближе к горизонту оно напоминало сапфир, а над ним было заметно темнее, словно на снимке, сделанном на пленке «Кодак». Как на краю космоса. Поднялся ветер, уносивший облако пыли за внедорожником к югу от дороги.

— Ну, и ПТСР[9], — добавил Брамалл. — Наверное, оно есть у всех.

— Да, пожалуй, — не стал спорить Ричер.

Четырнадцать миль. На склонах появились пламеневшие яркими красками осиновые рощи из сотен отдельных деревьев, сошедшихся вместе под единым куполом. Осины были единым организмом, самым большим живым существом на земле.

— Он имел в виду, что нужно проехать двадцать миль до дома или двадцать миль до конца дороги? — спросил Брамалл.

— До конца дороги, наверное, — ответил Ричер. — Во всяком случае, так было с домом Билли. Вот только он неверно оценил расстояние. На самом деле оно оказалось на двадцать процентов меньше.

— Значит, его двадцать миль могут превратиться в двадцать пять.

— Если только он не совершает ошибки в другую сторону, — заметил Ричер. — Может быть, он вообще не склонен к точности на самых разных уровнях и опирается на случайные сведения. И тогда двадцать миль превращаются в шестнадцать. Таким образом, у нас появляется отрезок в девять миль.

— Тогда логично свернуть на следующем же повороте. Едва ли их будет два на промежутке в девять миль. Это Вайоминг. Следовательно, первый поворот — наш, в какой бы момент он ни появился.

— Совсем неплохо для ФБР, — сказал Ричер.

* * *

Поворот появился в середине девятимильного отрезка, на расстоянии ровно в двадцать миль от почты. Очко в турнирную таблицу пожилого мужчины. Они свернули направо, на грунтовую дорогу, проехали через высокие ворота ранчо, на которых было начертано какое-то имя, но буквы так сильно пострадали от непогоды, что Ричер ничего не сумел прочитать. Потом примерно через милю прямо на север последовал резкий поворот на запад, между деревьями. Дальше дорога не просматривалась.

Брамалл остановил машину.

— С моей точки зрения, это совершенно нормально, — сказал он. — Я подъезжал к сотням домов. Иногда раздавались крики или лаяли собаки, но никто ни разу в меня не стрелял. Нам следует обсудить, как это может измениться теперь, когда ты сидишь рядом со мной.

— Ты хочешь, чтобы я дальше пошел пешком? — поинтересовался Ричер. — Так ты будешь чувствовать себя в безопасности?