Джек Ричер, или Я уйду завтра

И тут я уловил шум приближающегося слева поезда и увидел свет в туннеле. Он двигался довольно быстро. Это был наш поезд, направлявшийся на окраину. Толпа у меня за спиной зашевелилась, я услышал шелест воздуха и визг железных колес, разглядел, как раскачивается на повороте освещенный вагон. Я прикинул скорость поезда – получилось около тридцати миль в час. Примерно сорок четыре фута в секунду. Мне требовалось две секунды. Для моих целей вполне достаточно. Значит, я должен был начать движение, когда поезд будет находиться в восьмидесяти восьми футах. Полицейские не смогут последовать за мной. У них уйдет некоторое время на принятие решения. К тому же им необходимо преодолеть на восемь футов больше, чем мне. И не стоило забывать, что у нас с ними разные приоритеты. У них имелись жены и семьи, амбиции и пенсии, а также дома и лужайки, которые необходимо подстригать и засаживать цветами.

Я сделал еще один маленький шаг вперед.

Свет приближался и слепил. Поезд раскачивался и дергался. Все это мешало мне правильно оценить расстояние.

И тут я услышал поезд справа.

Он направлялся в сторону центра города и быстро приближался с противоположного направления. Симметрично, но синхронизация не была полной. Словно закрывались две портьеры, но левая начала двигаться раньше.

Вопрос только насколько.

Мне требовалась трехсекундная фора, чтобы иметь пять секунд, – ведь забраться на противоположную платформу будет сложнее, чем спрыгнуть вниз с этой.

Я медлил целую секунду, прикидывая, подсчитывая, пытаясь принять решение.

Поезда приближались, один слева, другой справа.

Пятьсот тонн и пятьсот тонн.

Скорость сближения около шестидесяти миль в час.

Полицейские подошли ближе.

Время принимать решение.

И я шагнул вперед.

Я спрыгнул с платформы, когда до идущего слева поезда оставалось сто футов, приземлился на две ноги между рельсами, восстановил равновесие и проделал все шаги, спланированные раньше. Все это напоминало рисунок танца из учебника. Правая нога, левая нога высоко поднимается над третьим рельсом, руки на колоннах. Я помедлил долю секунды, глядя направо. Поезд находился уже очень близко. У меня за спиной промчался состав, направлявшийся на окраину. Его тормоза завыли, колеса вгрызлись в рельсы. Яростный ветер рванул мою рубашку. Краем глаза я отметил полосы света из проносящихся окон.

Я посмотрел направо.

Время принимать решение.

Я шагнул вперед.

Правая нога высоко поднята над контактным рельсом, левая стоит на шпале. Поезд с окраины уже совсем рядом. До него осталось несколько ярдов. Срабатывают тормоза. Я вижу машиниста. Его рот широко открыт. Ощущаю поток несущегося на меня воздуха.

Я забыл о хореографии и бросился к противоположной платформе. До нее оставалось менее пяти футов, но она казалась мне бесконечно далекой. Как горизонт на равнине. Однако я до нее добрался. Когда я снова посмотрел направо, то увидел все заклепки и болты на передней части локомотива. Он двигался прямо на меня. Я положил ладони на край платформы и подпрыгнул. Сначала я думал, что толпа столкнет меня обратно. Однако чьи-то руки подхватили меня и вытянули наверх.

Поезд промчался мимо моего плеча, и поток воздуха развернул мое тело. Мелькали окна, пассажиры спокойно читали книги и газеты или стояли, держась за поручни и раскачиваясь. Чьи-то руки затащили меня внутрь толпы. Люди вокруг кричали. Я видел их разинутые рты, но не слышал ни звука. Визг тормозов перекрывал все. Я опустил голову и ринулся вперед, сквозь толпу, которая начала расступаться, давая мне пройти. Кто-то хлопал меня по спине, я слышал восторженные крики одобрения.

Такое бывает только в Нью-Йорке.

Я толкнул турникет на выходе и зашагал наверх, на улицу.

Глава 57

Парк Мэдисон-сквер находился в семи кварталах к северу, и мне предстояло убить почти четыре часа. Я потратил это время на магазины и еду на юге Парк-авеню. И вовсе не потому, что мне требовалось что-то купить. И не из-за того, что я проголодался. Просто, когда за тобой охотятся, лучше всего делать то, чего от тебя не ждут. Беглецы стараются двигаться быстро и оказаться где-нибудь подальше. Они не станут болтаться рядом, заходить в магазины и кафе.

Было немногим больше шести утра. Открылись только бистро, супермаркеты и кафе. Я начал в «Фуд эмпориум»[50] со входом на Четырнадцатой улице и выходом на Пятнадцатой. Там я провел сорок пять минут. Взяв корзинку, я прогуливался между прилавками и делал вид, что выбираю продукты. Обычно такое поведение вызывает меньше подозрений, чем человек, который бродит по магазину с пустыми руками. Я не хотел привлекать внимание менеджера, чтобы он не позвонил в полицию. Я придумал себе легенду: мол, живу в одном из соседних домов. Затем я стал наполнять воображаемую кухню продуктами на два дня. Естественно, кофе. Блинчики с разной начинкой, яйца, бекон, хлеб, масло, джем, упаковка салями, четверть фунта сыра. Когда мне стало скучно, а корзинка потяжелела, я оставил ее на прилавке и выскользнул через задний выход.