Джек Восьмеркин американец [3-е издание, 1934 г.]

Когда слух о песке прошел по Починкам, никто не хотел верить. Но ребята бегали по дворам и божились, что сами видели, как Яшка свалил песок на картофельнике. Понемногу крестьяне начали собираться к избе Восьмеркиных — смотреть на песок. Песок действительно был насыпан желтым конусом посередине поля. А Яшка уже вез второй воз. Тут мужики его обступили и начали гоготать. И неизвестно, чем бы все это кончилось, если бы к избе Восьмеркиных не подскакал мальчишка верхом на лошади, без седла. Лошадь вся была забрызгана грязью, — должно быть, парень гнал ее по дороге в галоп.

— Эй! — закричал мальчишка нахально. — Разойдись, народ! Яков Восьмеркин требуется.

Джек вышел вперед.

— Чего тебе?

— В сельсовет иди немедленно.

— Зачем?

— Секретное дело. Секретарь требует, чтоб шел ты немедленно.

Джек сказал Катьке:

— Распряги лошадь.

А сам пошел в избу, помыл руки, надел куртку и вышел на двор. Молча влез на лошадь, потом вдруг закричал что-то по-английски, ударил мерина каблуками под живот и поскакал по деревне так, что только брызги в разные стороны полетели.

Мужики с завалинок кричали ему вслед:

— Что больно быстро скачешь, Яша? Письмо из Америки получилось, что ль? Да ответь христа-ради, ведь надо нам знать-то.

И хохотали на всю деревню Починки.

Но на этот раз не ошиблись мужики: в сельсовет на имя Якова Восьмеркина пришло десять писем из Америки.

Джек делается огородником

Секретарь сельсовета ждал прибытия Джека, сидя за столом, на котором рядком были разложены десять писем в солидных желтых конвертах. Раньше в Чижи письма из Америки не приходили никогда, и потому событие это показалось секретарю значительным, из ряда вон выходящим.

Когда Джек вошел, секретарь попросил его сесть и потом торжественно вручил ему письма. Он поинтересовался, что нового пишут Джеку из Америки. Но Джек не стал вскрывать конвертов. Он сказал только, что американских новостей в письмах нет, а лежат там просто семена мака, которые он выписал из города Маргетта. В доказательство он потряс письмом у своего уха и у уха секретаря. Было ясно слышно, как в конверте пересыпаются семена.

Больше никаких объяснений Джек давать не стал. Он вышел на двор, уселся на мерина и поехал домой.

Джек побоялся вскрыть конверты в сельсовете по двум причинам.

Во-первых, он от всех скрывал свою затею — посеять на картофельных участках первосортный американский табак. Ему казалось, что он сможет удачно сбыть этот табак лишь в том случае, если у него одного будет высший сигарный сорт. А во-вторых, он боялся, что вытряхнет несколько семечек из конверта, а каждое потерянное семечко, по его расчетам, причинило бы ему убыток в гривенник. Вот почему он не стал вскрывать писем и дорогой, хотя очень хотел скорей узнать, как живет Чарли.

Дома Джек расстелил на столе газету, и вскрыл конверты один за другим. В каждом был пакет с одним граммом табачных семян. Джек знал, что в грамме — десять тысяч семечек. Таким образом он получил сто тысяч семян — количество, вполне достаточное для засева обоих картофельных участков.

В одном из конвертов оказалась записка:

«Милый Джек, я получил твою телеграмму и спешу выполнить поручение. Теперь жду от тебя подробных известии.

Судя по присланному адресу, ты получил ферму в хорошем месте, широта подходящая, я смотрел — карту, и, кажется, плодородный район. Немедленно же вышли мне план и размеры участка и построек. Почему ты ни слова не пишешь о моем приезде? Послезавтра буду уже работать на юге, в Канзасе, у старика Крука. Адрес ты знаешь.

Сейчас очень спешу, поэтому пишу мало. Ты не стесняйся, телеграфируй мне, если надо будет приехать к сбору „вирджинии“. Я уже накопил семьдесят пять долларов. Как приятно работать теперь, когда цель близка.

Прощай, милый Джек, не забывай, что с твоим отъездом я совсем одинок, и только мысли о том, что мы скоро встретимся, утешают меня. Если мой приезд нужен сейчас, телеграфируй. Я брошу все и прилечу, как на крыльях.

Как хорошо, что ты уже получил землю. Летом я думаю заниматься русским языком.

Твой до гроба

Чарли Ифкин»