Джекаби. Книги 1 - 4

Голос Дженни дрожал. Она стояла прямо, высоко подняв подбородок, но в то же время сидела на полу. Контуры ее тела мерцали, то проступая ярче, то пропадая вовсе. Элегантное перламутровое платье оказалось снова порвано, на груди расплывалось темное пятно. Гнев оставил Дженни. Она выглядела грустной. Сбитой с толку. Как будто умирала и не знала, от чего.

— Совет не оставляет за собой хвостов, — пропыхтел Павел. — Вот кем вы были. «Хвостами». Грязными следами, которые нужно подчистить.

Рваные свистящие звуки, скорее всего, означали смех.

К моей голове прилила кровь, захотелось ударить его. Стереть эту злобную ухмылку с бледной физиономии. Комната вдруг закружилась. Я почувствовала руку у себя на плече, но не знала, чью именно. В глазах потемнело, и я прислонилась к полке, нащупывая рукой обломок кирпича. Я моргнула.

Сквозь порванные шторы влетел порыв ветра, и я обнаружила, что стою на коленях. Повсюду валялись осколки. Откуда они взялись? Меня затошнило.

— Эбигейл? — Голос Дженни казался глухим и далеким.

Кто-то тряс меня за плечо. Я подняла голову и увидела подернутые дымкой серые глаза Джекаби.

— Рук! Рук!

Я обернулась. Корделия Хул до сих пор сидела, пригнувшись, за столом, Финстерн лежал на лавке, но Павла нигде не было. Меня охватила паника.

— Что случилось? — с трудом проговорила я.

Взгляд Джекаби пылал гневом.

— Держитесь, — сказал он, пристально вглядываясь в мои глаза. Затем распрямился и помог мне сесть на стул.

— Она снова в себе. Что вы помните, мисс Рук?

Я попыталась собраться с мыслями.

— Не знаю! Я просто… Он говорил гадости о Дженни, и я разозлилась, потом у меня закружилась голова и… — я глубоко вздохнула. — Где Павел? Что случилось?

Джекаби с Дженни переглянулись. Выражение их лиц меня нисколько не обнадеживало. Джекаби подошел к окну, хрустя по осколкам стекла башмаками, и выглянул через выбитую раму в сад.

— Скрылся, — вздохнул он.

— Что это было? — спросила Дженни, беспокойно посматривая на меня.

— Признаки психической взаимозависимости. Последствия одержания.

Я взглянула на Дженни.

— А бывают последствия?

— Конечно, бывают! — Джекаби отдернул шторы и прошел обратно по комнате. — Два духа не предназначены для пребывания в одном и том же сознании. Как по-вашему, что произойдет, если мы с вами, например, залезем одновременно в одну пару панталон?

Я с трудом сглотнула.

— Они растянутся и потеряют форму?

— Слишком оптимистичное предположение. Как вы себя чувствуете?

— Немного слаба в швах, если воспользоваться вашей метафорой. — Я глубоко вздохнула. — Дженни, нам нужно рассказать ему.

Дженни кивнула.

— Рассказать мне что? — Джекаби переводил взгляд с нее на меня. — Нет, нет, только не говорите, что вы сделали это. Ну да, сделали. О чем вы думали?

— Ох, Эбигейл, мне так жаль! Я не знала, — промолвила Дженни.

— Мы пробовали лишь один раз, — попыталась оправдаться я. — Точнее, два. Но ненадолго. Она демонстрировала такие успехи, сэр!

— У вас уже бывали приступы головокружения и помрачения сознания?

— Нет, я… — начала было я, но тут вспомнила: — Вообще-то да. Непосредственно перед тем как Финстерн включил свой аппарат и, может, еще один раз, в кабинете.

— Это я виновата, — сокрушалась Дженни.

— И что вы ощущали перед этим приступом?

— Гнев, злость, раздражение. Он смеялся, и это меня разозлило.

Джекаби ненадолго задумался.

— Возможно, одновременно со своими вы испытывали и эмоции Дженни. Войдя в ваше сознание, она могла оставить в нем часть своих переживаний. О! Как вы могли пойти на такую глупость! Обе вы! Одержание духом непредсказуемо и чрезвычайно опасно. Это совершенно недопустимо!

— Этого больше не повторится, — пообещала я. — Но все же я не до конца понимаю. Да, мое сознание ненадолго затуманилось, но это не объясняет, как Павлу удалось сбежать.

— Павел не сбежал, дорогая, — мягко сказала Дженни.

Я потрясла головой.

— Что? Это я его вытолкала?

— «Вытолкала» — не совсем то слово. Вы, — замялся Джекаби, подбирая подходящее выражение, — проявили незаурядную силу.

Я порылась в памяти, но в результате у меня лишь сильнее разболелась голова. Медленно поднявшись на ноги, я подошла к окну и отдернула шторы. Меня ослепили яркие лучи. На небе не было ни облачка, и солнце палило нещадно. Лужайку перед окном усеяли осколки стекла и отколовшиеся от рамы деревянные щепки. Посреди них темнел участок опаленной травы, на котором лежал обломок красного кирпича.

— Он мертв? — спросила я с трудом, словно этот самый кирпич застрял у меня в горле.

— Если и не мертв, то в весьма плохой форме, — ответил Джекаби. — Но сейчас нужно волноваться не за него.

— А можно мне немного поволноваться, если вы не против? — спросила я. — Я не привыкла заводить врагов среди созданий, склонных планировать мое жестокое убийство в собственной постели.