Джеки Чан: состарился, не успев повзрослеть

На последней стадии болезни мамы врач сказал мне, что надежд на выздоровление больше нет, и теперь ей остаётся только промучиться до последнего вздоха. Я сказал маме на ухо, что мне пора уезжать, что я ещё не закончил съёмки фильма и меня ждут. Я не знаю, слышала ли она меня, но я точно знаю, что она меня понимала. Если бы я остался, я каждый день был бы рядом с ней, держал бы её за руку, разговаривал бы с ней. Когда бы она ни очнулась, открыв глаза, она увидела бы меня рядом. Но тогда это было невозможно.

На тот момент я занимался съёмками фильма «Медальон» в Таиланде.

Как-то раз, когда я налаживал камеру, меня позвали:

— Джеки, тебе из дома звонят.

Я взял трубку, и на том конце сообщили:

— Мама умерла.

Я положил трубку, обернулся и сказал:

— Камеру поставим здесь. Снимаем.

Никто из присутствующих не узнал о том, что случилось.

Закончив съёмки эпизода, я подошёл к первому попавшемуся джипу, открыл его и залез внутрь. Там я дал волю слезам и проплакал очень долго. На следующий день я улетел в Австралию, чтобы распорядиться похоронами.

Последние свои дни папа провёл в Гонконге. Он лежал в больнице, и я каждый день приходил его навещать, наблюдая, как он слабеет день ото дня. Пока он ещё был в состоянии говорить, я полушутя сказал ему:

— Папа, когда ты умрёшь, я не буду приходить к тебе на могилу.

— И не надо, зачем это нужно, — отвечал папа.

Джейси сидел позади меня, я обернулся и сказал ему:

— И когда умру я, не нужно приходить ко мне на могилу. Если хочешь быть почтительным сыном, будь им сейчас, а не после моей смерти.

Иногда я спрашиваю себя, что же правильнее считать сыновней почтительностью? Не должен ли я был находиться рядом с родителями каждый день, быть с ними до самой последней минуты, проводить их в последний путь и уладить все необходимые дела? Я могу с чистой совестью сказать, что я — почтительный сын. Когда родители были живы, я был к ним внимателен, старался побольше бывать с ними, делал всё, чтобы при жизни они ни в чём не нуждались. Наверное, многим приходит в голову старинная поговорка «сын хочет позаботиться о родителях, а их уже нет». Именно! Нужно заботиться о родителях, пока они живы, а не ждать, когда вы их потеряете, и заниматься всякими формальными ритуалами, вроде сжигания ритуальных денег — неужели вы серьёзно думаете, что умерший их получит? Это всё пустое, это лишь попытка успокоить себя, либо просто-напросто показуха. Я никогда не помнил дни рождения своих родителей, да и сейчас не помню. Потому что я старался делать так, чтобы для них каждый день был как день рождения.

История моих родителей, с одной стороны, вполне заурядная, а с другой — весьма необычная. Представляю себе, сколько семей в те годы прошло через похожие испытания. Мне очень повезло, что я родился именно их сыном, и я знаю, что они всегда мною гордились.

ОН БЫЛ МНЕ КАК ОТЕЦ: ЛЕОНАРД ХО

В 1978–1979 гг. подряд один за другим вышли три моих фильма: «Змея в тени орла», «Пьяный мастер» и «Бесстрашная гиена», которые имели оглушительный успех. Именно тогда я узнал, что такое прославиться за одну ночь и какова на вкус слава.

Всё началось с того, что кинокомпания Golden Harvest предложила мне подписать с ними контракт, пообещав задаток — астрономическую сумму в размере 1 млн гонконгских долларов. Чтобы вам проще было оценить эту цифру, скажу, что мой гонорар к тому моменту составлял 3000 гонконгских долларов за фильм. Квартира в небольшом многоквартирном доме тогда стоила всего лишь несколько десятков тысяч гонконгских долларов. Так что сумма в 1 млн долларов представлялась мне такой огромной, что её хватило бы на всю жизнь. Но это было только начало, а потом сумма, предложенная компанией Golden Harvest, с 2,4 млн подскочила до 4,8.

Мне поступали предложения и от других фирм, но мой менеджер Вилли Чан посоветовал остановиться на Golden Harvest. Он считал, что эта молодая компания станет лучшим трамплином для моей будущей карьеры. По его мнению, Рэймонд Чоу и Леонард Хо — надёжные партнёры для сотрудничества. К тому же они посулили мне широкий рынок, выходящий за пределы Гонконга и Юго-Восточной Азии. Они поставили своей целью вывести меня на международный рынок, чтобы я стал второй после Брюса Ли китайской звездой, покорившей весь мир.

Возвращение в Golden Harvest вызвало во мне бурю эмоций.

Раньше я уже работал здесь обычным каскадёром. Каждый день я рисковал жизнью, получая за это малюсенькую зарплату и потихоньку выжидая, когда меня заметят. Кто бы мог подумать, что этот день настанет так скоро!

Мы договорились о встрече с тогдашним заместителем директора Леонардом Хо, сооснователем Golden Harvest наряду с Рэймондом Чоу. Они друг друга прекрасно дополняли и чётко распределили между собой обязанности: Рэймонд Чоу взял на себя коммерческие вопросы, а Леонард Хо отвечал за производство фильмов. Ещё до этого, работая вместе в кинокомпании Shaw Bros., они составляли идеальный дуэт, и теперь их сотрудничество давало созданной ими кинокомпании множество новых возможностей.