Джем и Дикси

Перекатившись по кровати, она свешивается с самого края, чтобы рассмотреть:

– Не-а.

– Ты видела, как он его прятал?

– Нет, ты что!

Сестра резко садится, на лице – смесь возмущения и растерянности. Она точно не врет.

– В таком случае когда он мог успеть зайти сюда? Когда я мыла посуду, а ты смотрела телик?

– Джем, я не знаю! Наверное.

Я рассматриваю потертую коричневую ткань, представляя, как отец влетает в нашу комнату и нервно оглядывается в поисках укромного местечка, где его рюкзак может остаться незамеченным. Мамины слова звенят в моей голове: «Он точно что-то задумал. Я уверена в этом». И скорее всего, это связано с наркотиками. Так вот в чем могут заключаться его новые большие планы! Он вполне мог закупить товар в Мексике или Техасе и привезти в Сиэтл с единственной целью – продать, и подороже. Просто еще один лихой поворот в полном хаосе, в который превратилась наша жизнь.

Я тянусь к молнии. Дикси оказывается рядом мгновенно и вырывает рюкзак из моих рук:

– Стой! Нам стоит позвонить отцу. Я наберу ему.

Всего на секунду я задумываюсь над тем, замешана ли она в этом. Особенно если учесть то, что она лично достает наркотики для мамы. Мозаика начинает постепенно складываться в моей голове, и начавшая проступать картина мне совершенно не нравится. Что, если отец собирается заставить ее продавать наркотики в школе? Может, именно поэтому его так волновало, может ли он довериться Дикси? Похож ли он на человека, который может провернуть такую сумасшедшую схему? Определенно.

Я пристально вглядываюсь в лицо сестры, но, к моему удивлению, она не отводит взгляд. Что, если она и вправду ничего не знает?

– Нет уж. Сначала мы его откроем. Если там наркотики, я вызываю полицию. После этого можешь звонить ему сколько угодно.

– Полицию? Джем, о чем ты? Мама до сих пор в отключке! Ты не представляешь, какие у меня будут проблемы, если они обо всем узнают!

Таких проблем я бы никому не пожелала, даже ей.

– Я просто хочу, чтобы отец ушел и больше не появлялся.

Что ж, это не совсем так. В глубине души я очень хочу, чтобы отец был рядом. Но чтобы при этом он был другим человеком.

Дикси обхватила сумку руками с таким рвением, будто сжимала ребенка:

– Но он ведь…

– Ладно, хорошо, – прерываю ее я, понимая, что Дикси вот-вот обрушит на меня целую лавину оправданий. – Набери его и спроси, что в рюкзаке. Думаешь, он такой замечательный? Так давай спроси. Спроси его, правда ли он устроил все это представление только для того, чтобы в нужный момент пробраться к нам и спрятать этот рюкзак.

Дикси молчит, прижав сумку к груди. Ее телефон валяется рядом на полу.

Нагнувшись, я беру его в руки.

– Или это сделаю я. Я сама все у него узнаю.

Рюкзак медленно сползает на пол. Посмотрев на меня пару секунд, Дикси протягивает его мне:

– Только открывай сама. Я не хочу, чтобы мне от него попало.

Наверное, все дело в том, что она и вправду младше меня. Именно это и заставляет ее искренне переживать, что о ней подумают. Четырнадцать, пусть и близкие к пятнадцати, и семнадцать лет разделяет обманчиво маленькая на первый взгляд пропасть. А может, дело в том, что отец всегда уделял ей намного больше внимания, чем мне. Отец из ее воспоминаний – совсем другой человек. И, в отличие от меня, ей все еще было что терять.

Застряв пару раз, молния открывается с протяжным скрипучим звуком. Открыв сумку, я заглядываю внутрь.

– Что там, Джем? – нетерпеливо ерзает на месте сестра.

Протянув руку, я раскрываю сумку пошире и замираю, пытаюсь хотя бы прикинуть, на сколько это тянет. Подняв взгляд на Дикси, я молча вытряхиваю на пол все содержимое рюкзака.

Широко раскрыв рот, она падает на колени и наклоняется:

– Черт подери! Офигеть.

10

Все мы играли в побег, когда были маленькими. Кто-то начинал свое приключение не выходя из дому, всего лишь притворяясь, как делали мы с Дикси. Кто-то мог сбежать на улицу, в парк или соседский дом, если соседи были порядочными, а район – благополучным. Но «Побег» – всего лишь игра, из которой со временем неизбежно вырастаешь. По мере взросления ты осознаешь, что твоя одежда очень даже неплохая, твои родители на самом деле тебя любят. И конец света не наступит, если ты не будешь лопать сладкое на ужин или делиться своими игрушками. Но среди нас есть и те, кто хочет убежать по-настоящему. И первое, что им нужно сделать, – тщательно взвесить свои шансы на выживание. Им нужен план, нужна чья-то помощь. Им нужны деньги.

– Как думаешь, сколько здесь? – тихо произносит сестра, не отрывая глаз от разлетевшихся по полу купюр.

Я видела такие груды денег только в фильмах, вот только в нашем случае тайник не был наполнен аккуратно сложенными, одна к одной, пачками новеньких чистеньких долларов. В папином рюкзаке царит полный хаос. Какие-то из купюр скреплены, какие-то валяются поодиночке, некоторые довольно сильно смялись. Бегло осмотрев кучу, я замечаю и десятки, и двадцатки. Среди них есть и пятаки, их больше всего. Все они валяются здесь, прямо под нашими ногами, словно груда мусора.

Подцепив одну из пачек, я одним движением переворачиваю стопку банкнот: