Дженни Герхардт

Mrs. Gerhardt tearfully suspected the source, but said nothing.	Миссис Г ерхардт подозревала истинный источник неожиданной радости и была тронута до слез, но промолчала.
Jennie knew, by instinct, the author of it all.	Дженни же сразу догадалась, чьих это рук дело.
The afternoon of the day after Christmas Brander encountered the mother in the hotel, Jennie having been left at home to look after the house.	На второй день рождества Брэндер встретился в отеле с миссис Герхардт - Дженни осталась дома присматривать за хозяйством.
"How do you do, Mrs. Gerhardt," he exclaimed genially extending his hand.	- Как поживаете, миссис Герхардт? - приветливо воскликнул он, протягивая руку.
"How did you enjoy your Christmas?"	- Как встретили праздник?
Poor Mrs. Gerhardt took it nervously; her eyes filled rapidly with tears.	Бедная миссис Герхардт робко пожала его руку; глаза ее мгновенно наполнились слезами.
"There, there," he said, patting her on the shoulder.	- Ну-ну, - сказал он, похлопывая ее по плечу.
"Don't cry.	- Не надо плакать.
You mustn't forget to get my laundry to-day."	И не забудьте взять у меня белье в стирку.
"Oh no, sir," she returned, and would have said more had he not walked away.	- Не забуду, сэр! - ответила она и хотела еще что-то сказать, но он уже отошел.
From this on, Gerhardt heard continually of the fine Senator at the hotel, how pleasant he was, and how much he paid for his washing.	Теперь Герхардт постоянно слышал об удивительном сенаторе из отеля, о том какой он любезный и как много платит за стирку.
With the simplicity of a German workingman, he was easily persuaded that Mr. Brander must be a very great and a very good man.	Простодушный труженик легко поверил, что мистер Брэндер - добрейший и благороднейший человек.
Jennie, whose feelings needed no encouragement in this direction, was more than ever prejudiced in his favor.	Дженни и сама думала так же и все больше восхищалась сенатором.
There was developing in her that perfection of womanhood, the full mold of form, which could not help but attract any man.	Она становилась так женственна, так хороша собой, что никто не мог равнодушно пройти мимо.
Already she was well built, and tall for a girl.	Она была высокая, великолепно сложена.
Had she been dressed in the trailing skirts of a woman of fashion she would have made a fitting companion for a man the height of the Senator.	В длинном платье, в наряде светской женщины она была бы прекрасной парой для такого представительного мужчины, как сенатор.
Her eyes were wondrously clear and bright, her skin fair, and her teeth white and even.	У нее были удивительно ясные, живые глаза, чудесный цвет лица, ровные, белые зубы.
She was clever, too, in a sensible way, and by no means deficient in observation.	И при том она была умна, чутка и очень наблюдательна.
All that she lacked was training and the assurance of which the knowledge of utter dependency despoils one.	Ей недоставало только воспитания и уверенности, которой никогда не бывает у человека, сознающего свое зависимое, подчиненное положение.
But the carrying of washing and the compulsion to acknowledge almost anything as a favor put her at a disadvantage.	Необходимость заниматься стиркой, разносить белье и принимать всякую малость как благодеяние связывала ее.