Дженни Герхардт

Nowadays when she came to the hotel upon her semi-weekly errand Senator Brander took her presence with easy grace, and to this she responded.	Теперь она дважды в неделю приходила в отель; сенатор Брэндер держался с нею приветливо и непринужденно, и она отвечала ему тем же.
He often gave her little presents for herself, or for her brothers and sisters, and he talked to her so unaffectedly that finally the overawing sense of the great difference between them was brushed away, and she looked upon him more as a generous friend than as a distinguished Senator.	Он часто делал небольшие подарки ей, ее сестрам и братьям и всегда говорил с нею так просто и искренне, что под конец ощущение разделяющей их пропасти исчезло, и она стала видеть в нем не столько важного сенатора, сколько великодушного друга.
He asked her once how she would like to go to a seminary, thinking all the while how attractive she would be when she came out.	Однажды он спросил, не хочет ли она учиться, думая при этом, что образование сделало бы ее еще привлекательней.
Finally, one evening, he called her to his side.	Наконец как-то вечером он подозвал ее:
"Come over here, Jennie," he said, "and stand by me."	- Идите-ка сюда поближе, Дженни.
She came, and, moved by a sudden impulse, he took her hand.	Она подошла, и он вдруг взял ее за руку.
"Well, Jennie," he said, studying her face in a quizzical, interrogative way, "what do you think of me, anyhow?"	- Ну-ка, Дженни, - сказал он, весело и пытливо глядя ей в лицо, - скажите, что вы обо мне думаете?
"Oh," she answered, looking consciously away, "I don't know. What makes you ask me that?"	- Не знаю, - ответила она, застенчиво отводя глаза.- А почему вы спрашиваете?
"Oh yes, you do," he returned.	- Нет, знаете, - возразил он.
"You have some opinion of me.	- Есть же у вас какое-то мнение обо мне.
Tell me now, what is it?"	Вот и скажите, какое?
"No, I haven't," she said, innocently.	- Никакого нет, - простодушно ответила она.
"Oh yes, you have," he went on, pleasantly, interested by her transparent evasiveness.	- Нет, есть - повторил он; ее явная уклончивость забавляла его и вызывала любопытство.
"You must think something of me. Now, what is it?"	- Должны же вы что-нибудь обо мне думать. Что же?
"Do you mean do I like you?" she asked, frankly, looking down at the big mop of black hair well streaked with gray which hung about his forehead, and gave an almost lionine cast to his fine face.	- Вы спрашиваете, нравитесь ли вы мне, да? -бесхитростно спросила Дженни, глядя сверху на львиную гриву черных с проседью волос, благодаря которой красивое лицо сенатора казалось почти величественным.
"Well, yes," he said, with a sense of disappointment.	- Да, - ответил он, немного разочарованный.
She was barren of the art of the coquette.	Ей не хватало умения кокетничать.
"Why, of course I like you," she replied, prettily.	- Ну, конечно, вы мне нравитесь, - с милой улыбкой сказала она.
"Haven't you ever thought anything else about me?" he went on.	- И вы никогда больше ничего не думали обо мне?
"I think you're very kind," she went on, even more bashfully; she realized now that he was still holding her hand.	- Я думаю, что вы очень добрый, - ответила Дженни, робея еще больше; она только теперь заметила, что он все еще держит ее руку.
"Is that all?" he asked.	- И это все? - спросил он.