Дженни Герхардт

"I know," said Brander, gently. "Don't you think I understand, Jennie? You mustn't feel nervous about me."	- Понимаю, - мягко сказал Брэндер. - Неужели вы думаете, что я этого не пойму, Дженни? Не надо меня стесняться.
She noticed the comforting, personal tone he always used with her when she was at his room, and it helped to subdue her flustered senses.	Он говорил так же спокойно и дружески, как всегда, когда она бывала у него, и это помогло Дженни прийти в себя.
"You mustn't think it anything if I come here occasionally. I intend to come. I want to meet your father."	- Пусть вас не смущает, если я еще как-нибудь загляну к вам. Я буду навещать. Мне хотелось бы повидать вашего отца.
"Oh," said Jennie, "he's out to-day."	- Вот как, - сказала Дженни. - А его нету дома.
While they were talking, however, the honest woodcutter was coming in at the gate with his buck and saw.	Но пока они разговаривали, Герхардт со своей пилой и козлами как раз появился у калитки.
Brander saw him, and at once recognized him by a slight resemblance to his daughter.	Брэндер увидел его и тотчас узнал по некоторому сходству с дочерью.
"There he is now, I believe," he said.	- А вот и ваш отец, если не ошибаюсь, - сказал он.
"Oh, is he?" said Jennie, looking out.	- Неужто? - отозвалась Дженни, выглядывая в окно.
Gerhardt, who was given to speculation these days, passed by the window without looking up.	Г ерхардт, поглощенный своими мыслями, прошел мимо окна, не подымая глаз.
He put his wooden buck down, and, hanging his saw on a nail on the side of the house, came in.	Он поставил козлы у стены, повесил пилу на гвоздь и вошел в дом.
"Mother," he called, in German, and, then not seeing her, he came to the door of the front room and looked in.	- Мать! - позвал он по-немецки, потом, не видя жены, подошел к двери и заглянул в столовую.
Brander arose and extended his hand.	Брэндер встал и протянул ему руку.
The knotted and weather-beaten German came forward, and took it with a very questioning expression of countenance.	Сутулый, жилистый немец подошел и пожал ее, вопросительно глядя на незнакомца.
"This is my father, Mr. Brander," said Jennie, all her diffidence dissolved by sympathy.	- Это мой отец, мистер Брэндер, - сказала Дженни; чувство приязни к сенатору помогло ей победить застенчивость.
"This is the gentleman from the hotel, papa, Mr. Brander."	- Папа, это мистер Брэндер, тот самый, что живет в отеле.
"What's the name?" said the German, turning his head.	- Какая, простите, фамилия? - переспросил Герхардт, поворачиваясь от одного к другому.
"Brander," said the Senator.	- Брэндер, - сказал сенатор.
"Oh yes," he said, with a considerable German accent.	- А, да! - Герхардт говорил с заметным немецким акцентом.
"Since I had the fever I don't hear good. My wife, she spoke to me of you."	- После болезни я неважно слышу. Жена про вас поминала.
"Yes," said the Senator, "I thought I'd come out and make your acquaintance. You have quite a family."	- Я решил зайти познакомиться с вами, - сказал сенатор. - У вас, я вижу, большая семья.