Дженнифер Чан не одна

Я надеялась, что это папа, но в комнату заглянула мама. Папа, вероятно, вышел на пару часов, чтобы помочь поисковой группе. Последние несколько ночей мои родители делали это по очереди.

— Мы можем поговорить? — спросила мама. Я не хотела, но кивнула.

Она открыла дверь шире.

— Можно я включу свет? Здесь так темно.

Я пожала плечами, но свет она так и не включила. Не знаю, хотелось ли ей войти и положить руку мне на плечо, как она делала раньше, но она так и осталась стоять в дверном проёме.

— Мы с твоим папой… мы правда доверяем тебе, — наконец сказала она. — Ты чудесная дочь.

— Хорошо, — пробормотала я, слишком смущённая, чтобы посмотреть на неё.

Она ненадолго замолчала.

— Я знаю, что тебе сейчас трудно из-за Дженнифер. Но мы всегда рядом. Я всегда рядом.

— Я знаю.

— Хорошо, чудесно… я люблю тебя.

Мне хотелось, чтобы она ушла, и одновременно — чтобы этот разговор не заканчивался. Я вспомнила о нашей ссоре, и внезапно мне стало важно понять, за кого она меня принимает.

Однако я не могла просто взять и спросить об этом, так что с моих губ сорвалось:

— Ты считаешь меня кореянкой?

Вероятно, вопрос вышел довольно близким к оригинальному. Что ты видишь, когда смотришь на меня?

В памяти всплыл тот неловкий момент с Питом, когда он перепутал Дженнифер с другой азиаткой, и я разозлилась, и никто толком не знал, как на это отреагировать.

— Конечно, считаю, — удивилась мама, словно это никогда не вызывало у неё вопросов. Затем она добавила: — А ты сама считаешь себя кореянкой?

Она явно нервничала, словно боялась услышать ответ, и из-за этого я сама разволновалась.

— Нет никакой разницы, что я думаю, — вздохнула я.

Мама нахмурилась, её рука все ещё лежала на дверной ручке.

— Конечно есть, милая.

Она начала напрягаться, я это чувствовала. Переходила в Режим Мамы, когда всё превращалось в дебаты и ей было нужно что-то доказать. Я уже начала жалеть, что заговорила об этом.

— Да, конечно, — повторила я.

— Мэллори, — поколебавшись, она шагнула ко мне. — Почему не важно, что ты думаешь?

Я глубоко вдохнула. Мне были нужны ответы, а не новые вопросы, но я достаточно хорошо знала маму, чтобы понимать, что просто так она это не оставит.

— Я имела в виду… ну, мы все просто набор того, что о нас думают окружающие. Так что, да, то, что я думаю — важно. Но то, что думают другие, гораздо важнее.

Между мамиными бровями образовалась складка.

— Кто тебе такое сказал?

Я ненадолго замолчала. И никогда не думала, что эта идея пришла откуда-то извне. Но покопавшись в своих воспоминаниях, я нашла нас с Рейган, свернувшихся калачиком в постели во время одной из миллионов ночёвок.

— Ты можешь контролировать то, кем ты являешься, контролируя, как тебя видят окружающие, — сказала она тогда.

Мама вздохнула. В основном мы так и общались — пожимая плечами и вздыхая.

— Мэллори…, — ещё один шаг вперёд. — Ты сама решаешь, кем ты являешься. Ты и никто другой.

Я пыталась сдержать недовольство, потому что не хотела, чтобы каждый разговор с мамой заканчивался злостью или раздражением.

— Хорошо, но… важно, считают тебя хорошим или плохим человеком. Ты сама всегда говорила, что важно, как мы относимся к окружающим.

— Именно так. Дело не в том, что думают люди. Дело в том, как мы поступаем. Во влиянии, которое мы оказываем на мир.

— Правильно, — интересно, что бы она сказала, если бы узнала о Том Случае? Что бы она сказала, если бы узнала о моем влиянии?

Мама собиралась было сказать что-то ещё, но я ей перебила.

— Я правда, очень устала.

Она проглотила свои слова, затем кивнула.

— Уже поздно. Тебе пора спать.

Она оставила меня в темноте моей комнаты. Услышав, что родители легли спать, я вылезла из окна, просто чтобы посмотреть на это бесконечное небо. Зачем инопланетянам забираться так далеко только ради нас? Если они не планируют вмешиваться, то что они ищут? Что пытаются узнать?

Я представила, как они задают мне вопросы, на которые я не знаю ответ.

Как вы там?

Кто ты?

Кем ты себя считаешь?