Дженнифер Чан не одна

Дженнифер не хотела меня видеть, поэтому Кэт и Ингрид приходили после визитов к ней, чтобы сообщить мне последние новости. Они вернули Дженнифер её тетради и как-то загладили перед ней свою вину. От них я узнала, что первую ночь после побега она провела, прячась в туалете торгового центра, а затем разбила лагерь в лесу, посылая сигналы в космос с помощью самодельного радио, которое когда-то собрала вместе с отцом. Один из таких сигналов ненадолго ворвался на частоту местной радиостанции, когда мы ехали с мамой. А позже мы с Кэт и Ингрид перехватили часть ещё одного сообщения Дженнифер о том, где её искать.

Сегодня я спросила Кэт и Ингрид о самочувствии Дженнифер, и Ингрид пустилась в пространные объяснения на основе всех исследований про переломы, которые она конечно же провела. Мы с Кэт слушали, впитывая факты, и, когда она закончила, Кэт просто сказала:

— Дженнифер готова поговорить с тобой.

Я села чуть прямее.

— Правда?

Всю неделю я мечтала о том, чтобы поговорить с Дженнифер, но сейчас меня вдруг охватил страх. Я не хотела снова всё испортить.

Ингрид мягко мне улыбнулась, Кэт склонилась вперёд, чтобы сжать мою руку. Мы с ними не вернулись к тому, что было раньше, но после ночи в Говард-парке нельзя было отрицать: теперь нас связывало нечто большее. Они решили смотреть вперёд, а не назад, и мы вместе работали, чтобы стать такими людьми, которыми, мы верили, мы можем быть.

После того, как они ушли, я положила кусочек маминого пирога на нашу лучшую тарелку, взяла подарок для Дженнифер и перешла улицу.

— Это вам, — сказала я, протягивая пирог, едва мисс Чан открыла входную дверь. Мама, разумеется, уже заходила к ним. В последнее время она часто пекла пироги.

Ребекка Чан насторожённо посмотрела на тарелку. Она точно не была моей самой большой поклонницей, и, после всего произошедшего, я не могла её в этом винить. Но в конце концов она взяла угощение и жестом пригласила меня войти.

— Как ты… — она тяжело сглотнула. — Как ты узнала, где её искать?

— Эм, — я чувствовала, что под этим небольшим вопросом скрывалось что-то посерьёзнее, — она дала мне одну из своих тетрадей. Ответ был внутри.

Она закрыла глаза и глубоко выдохнула.

— Это должна была быть я, — сказала мисс Чан, и мне показалось, что она скорее говорит сама с собой, чем со мной. — Я должна была догадаться.

Когда она снова открыла глаза, то добавила:

— Будь к ней добрее. Она заслуживает доброты.

— Я знаю, — не было слов, чтобы выразить, как много я узнала об этом в последнее время.

Она отвела меня в комнату своей дочери, закрыла за мной дверь, но я чувствовала, что она осталась ждать снаружи.

Комнату Дженнифер забили цветами и шоколадом, от пьянящего аромата у меня внезапно заслезились глаза. Я сморгнула слёзы прочь. Столько наших одноклассников что-то ей прислали. Я даже заметила подсолнухи от Рейган и плюшевого мишку от Пита.

— Привет, — поздоровалась Дженнифер. Она лежала в постели, вся в синяках, с загипсованной ногой, но выглядела лучше, чем я ожидала. Хоть я и слышала от Кэт и Ингрид, что Дженнифер идёт на поправку, я почувствовала, как мои плечи расслабляются.

— Привет, — ответила я, осторожно шагнув к ней навстречу, — я тебе кое-что принесла.

Повозившись с застёжкой рюкзака и чувствуя себя более неуклюжей, чем когда-либо в своей жизни, спустя, кажется, почти целый час, я наконец смогла вытащить совершенно новую тетрадь.

— Восьмой том, — предложила я, — если захочешь.

Она судорожно вздохнула, когда я положила тетрадь на стол рядом с кроватью, но не произнесла ни слова.

— Ты… эм… как ты себя чувствуешь? — спросила я.

— Побитой, — ответила Дженнифер.

— Прости.

— Когда вы сказали, что хотите вернуть меня на Землю, я и не думала, что это будет настолько буквально.

Её шутка вызвала у меня невольный смешок, из-за которого я сразу же почувствовала себя неловко, потому что не была уверена, можно ли мне уже смеяться.

Но уголки её губ тоже слегка приподнялись.

— Местный новостной канал хочет взять у меня интервью.

Я кивнула.

— Они обращались к Кэт, Ингрид и даже ко мне, но мы ответили, что сначала им надо поговорить с тобой. Это ведь твоя история.

— Верно, — какое-то время она обдумывала мои слова. — Но это и твоя история тоже.

Я не думала об этом в таком ключе, меня удивило, что она так решила.

— И я в роли плохого парня? — уточнила я. — Причина, по которой ты сбежала?

— Не приписывай себе так много заслуг, — она улыбнулась, я улыбнулась в ответ, и это было приятно. Потом она снова стала серьёзной: — Как одна из причин — да. Но не единственная. Я хотела кое-что доказать. Я хотела найти ответ. Настоящий ответ — там, наверху.

— Не знаю, есть ли он там, — я вздохнула. — Но, может быть, он есть здесь, на Земле. В нас самих.

Она посмотрела на меня и снова рассмеялась.

— Как дёшево, Мэллори. Ты всегда была склонна к таким пафосным фразочкам?

Никогда так не считала, но, может, это не так уж и плохо.

— Может быть.