Джентельмены предпочитают брюнеток (СИ)

слишком стары. Что насчёт императоров, то я не намерена есть один рис и носить кимоно, слишком уж экзотично. Даже для меня. А уж султан и подавно не нужен. Я одна единственная, особенная, а гарем подожгу к чёртовой матери! Быстро голову с плеч снесут! А оно мне надо?

- А ещё ты слишком языкастая, - засмеялся Макс, - на всё ответ найдётся.

На этом наши споры закончились. И вовсе не потому, что мы пришли к общему знаменателю, а потому, что ему позвонили из Москвы и срочно вызвали. Он уехал на джипе в Москву, а Иван Николаевич вместе с ним, у него тоже возникли неотложные дела по работе, а я осталась тут с друзьями и Димой, который резко засобирался в Испанию.

Беата провожала меня чуть ли не со слезами на глазах, Алваро был рядом, даже инспектор приехал.

- Доброго пути, прекрасная Эвива, - сказал он, - наконец, ваше путешествие закончилось. Надеюсь, вам тут понравилось.

- А, по-моему, вы только рады, что я уезжаю, - хмыкнула я, - что у вас с плеч свалилась эта проблема.

- Ладно вам, - улыбнулся инспектор, - приезжайте ещё.

- Обязательно приеду, - со зловредным видом пообещала я, - я монетку в море кинула. Вы на это что скажете? Как вам подобное?

- Похоже, вы редкостная... – сказал он, и запнулся, а я засмеялась.

- Хотели сказать, стерва? – хихикнула я.

- Давайте отойдём, - сказал инспектор, отводя меня в сторону, - помните, вы просили меня расспросить Збигнева про Призрака?

- Помню, - кивнула я, - и как успехи?

- Никак, - хмуро сказал он, - Збигнев умер. К нему заходил этот ваш Северский, а потом Збигнев повесился в камере.

- Офигеть! – вырвалось у меня, - когда это случилось?

- Сегодня утром обнаружили, когда обход делали, а ваш знакомый приходил вчера.

- Что можно сделать, чтобы человек свёл счёты с жизнью? – прошептала я.

- Понятия не имею, - мрачно сказал инспектор.

- Я так понимаю, что дело закрыто в связи со смертью

главного преступника? – вздохнула я.

- Правильно понимаете, - кивнул инспектор, - но, знаете, у меня сложилось мнение, что он не сам сунул голову в петлю.

- Думаете, ему помогли? – пролепетала я, - но почему вы так решили?

- Я видел людей, которые совершают самоубийства, специфика работы такая, всего насмотришься. Для Збигнева не было причин совершать самоубийство.

- А как же смерть матери? – не согласилась я, - это могло ввести его в маниакально-депрессивный психоз.

- Такой вариант возможен, - кивнул инспектор, - но дело в том, что свою идею, избавиться от Беаты, он не оставил. Он мне твердил, не меняя наглого выражения, что отсидит своё, выйдет, и отомстит ей. А заодно и вам.

- Мне? – эхом переспросила я.

- Да, - улыбнулся инспектор, - он сказал, что вы его основательно допекли за это время. Дважды стукнули по затылку, выстрелили из ружья солью по заднице, а заодно вставили палки в колёса. Кстати, что обозначает сие выражение?

- Помешала его планам, обозначает, - пролепетала я, - путалась под ногами. Дима очень любит меня.

- Северский? – уточнил инспектор.

- Да, - кивнула я, - когда-то мы развелись, я ушла от него беременной, но он до сих пор любит меня, зовёт обратно замуж. Для него существуют только два человека, ради которых он любого на куски порвёт, а это он может. И это я и наша дочь Василиса.

- Ясно, - протянул инспектор, - Збигнев явно погорячился в выражениях, а его высказывания утекли из отдела.

Подведённый итог меня не порадовал, а тем временем объявили посадку, и я отправилась проходить паспортный контроль.

В самолёт я садилась с тяжёлым сердцем после разговора с инспектором. Беата помахала мне рукой, инспектор кивнул, и я, поторапливаемая стюардессой, вошла в салон.

Но на моём месте меня ждал сюрприз. На кресле у прохода сидел Дима, собственной персоной.

Читал какой-то экономический журнал, и был спокоен, как

удав, в отличие от меня.

- Тебя сюда каким ветром занесло? – сурово спросила я.

- Привет, сладкая карамелька, - хохотнул он, захлопнув глянец, - что так нелюбезно?

- Ты в Испанию собирался, - мрачно сказала я.

- Через две недели полечу, - улыбался он, - к окну или уступить место, учитывая твою самолётобоязнь?

- К окну, пусти, - я села на место около окна, и уставилась немигающим взором на взлётную полосу.

- Ремень пристегни, - он наклонился ко мне, помогая застегнуться, а у меня по коже от запаха его одеколона побежали мурашки.

- Ты напряжённая, - прошептал он, слегка коснувшись пальцами моего колена.

- Перестань, - буркнула я, спихнув его руку.

- А что такое? – его рука скользнула выше, под юбку, я дёрнулась, стала его отпихивать...