Джентельмены предпочитают брюнеток (СИ)

- Кажется, наш психиатр перезанимался, - ухмыльнулась я, - безумие заразно, ваше высочество. Или вы решили на коллоквиуме аспекты человеческой психики показывать на собственной скромной персоне? Похвально, ничего не скажешь.

- Йенс! – заорал во весь голос Марио.

К мосту в этот момент подбежал худощавый мужчина, лопоча на датском и размахивая руками.

- Кажется, ты был прав, - покосилась я на Диму, - у тебя был не глюк, этот хмырь действительно следил за нами на «Лимузине»! Это его шофёр! – и я покатилась со смеху, - пошли отсюда.

- Точнее, побежали, - вздохнул Дима, беря меня за руку, - пресловутый Йенс успел полицию известить, что мы тут хулиганим. Представляешь, как твой Макс обрадуется, когда узнает, что ты со мной целый день гуляла?

- Бежим! – взвизгнула я, и мы бросились со спринтерской скоростью.

Полиция, естественно, за нами, свистя, крича что-то на датском. Мы юркнули в арку, попав на узкую улочку, и Дима буквально силой вытащил меня из этого средневекового колорита. Я люблю узкие улочки, но в связи со своей клаустрофобией стараюсь по ним не ходить. А тут только один человек протиснется, да ещё и бежать надо вверх.

Мы забежали в ближайший супермаркет, юркнув от полицейских за стеллаж.

- Они всё равно пластиковые, отделаются лёгким испугом, - сказал вдруг Дима, взял, да и толкнул пластиковый стеллаж на стражей порядка.

Пока те пытались выбраться из-под коробок с быстрыми продуктами, мы убежали через чёрный ход, который был открыт, потому что шёл приём нового товара.

- Ну, мы и устроили! – захохотала я, забравшись в такси, а Дима замахал руками, давая знать водителю, чтобы он скорей ехал.

Всю дорогу мы с Димой целовались в машине, доехали до парка, и Дима отвёл меня на скамейку под развесистой ивой.

Шёл проливной дождь. Дима прикрепил зонт к спинке скамейки, достал из пакета коробку дорогих конфет, виноград, сыр, две коробки мороженого, шоколадного и плодово-ягодного, и вино.

Он ловко вскрыл бутылку, достал из коробки бокалы, разлил вино, включил Шопена в своём мобильном, прикрепив к нему гарнитуру.

- Вдруг кому помешает, - улыбнулся он, вставляя мне в ухо наушник, а второй себе.

- Что я в тебе ценю, так это твою деликатность, - вздохнула я, принимая из его рук бокал, - при общей картине это смотрится очень мило.

- А что у нас с общей картиной? – усмехнулся Дима, легонько чокнувшись бокалом со мной.

- Бандитизм у нас на общей картине, - хмыкнула я, - но то, что ты умеешь понимать других людей, не прячась за местный закон, повышает тебя в моральном аспекте. И вот такие мелочи сводят меня с ума. Твой романтизм, сюрпризы в виде таких вот пикников на природе. Не понимаю я тебя.

- Что ж во мне непонятного? – засмеялся Дима.

- Всё! Как можно быть наглым дерзким, мафиозным, с замашками девяностых, и одновременно нежным и чутким, романтичным, ласковым, тактичным, деликатным и

благородным? Это несовместимые качества.

- Я знаю, - кивнул Дима, - на это и делается главный акцент, это сводит с ума противоположный пол. Пей вино.

- Случайно, не чилийское? – спросила я, поболтав розовое вино на свет.

- Случайно, да, - и он вынул ещё упаковку фигурных марципанов.

- Ты душка, - вздохнула я, съев одну фигурку, кажется, какого-то сказочного героя, - вкусные они.

Слопав всё это, мы допили вино, потом Дима всё сложил в запасной пакет, и выкинул в ближайшую урну, а бокалы убрал в коробку.

- Пошли, я вижу лебедей, скормим им хлеб, - сказал он, увлекая меня к озеру.

- Я бы хотел повенчаться с тобой, - сказал вдруг Дима, отломив кусок от булки, разломил его и кинул лебедям.

Птицы с величественным видом подплыли к угощению, и стали осторожно брать клювами еду.

- Дим, не надо, - тоскливо вздохнула я, тоже кинув птицам хлеб, - ни к чему этот разговор.

- Чтобы ты была в алом, пышном платье, - продолжал он, не обратив внимания на мои слова, - с оголёнными плечами, на которых лежала бы алая мантилья. Алая фата, тиара,

усыпанная рубинами.

- С оголёнными плечами меня никто в церковь не пустит, - усмехнулась я, - да и я постыжусь.

- В наше время пустят, а, насчёт личных ощущений, так ты мантилью накинешь. Тебе бы пошло красное платье.

- Это модно, - согласилась я, - возвращение к истокам, так сказать. Раньше только в красном и венчались, только потом мода пошла на белое. И почему так?

- Трудно сказать, - пожал плечами Дима, кидая последний хлеб птицам, - время идёт, всё меняется, традиции в том числе.

Красивые птицы. Я бы их есть не стал. Жалко.