Джентльмен от Ярда

«Справочный отдел Федерального бюро расследований, департамент юстиции, Нью-Йорк. Совершенно секретно.

Прошу проверить лицензию на автоматический кольт 32 калибра, модель 1935, номер 4653/7224. Результаты проверки сообщите мне по адресу: отель «Де Верэ», Найтсбридж, Лондон. Весьма срочно.

Лемюэл Кошен».

Я бросил взгляд на часы. Половина первого, я должен спешить. Возможно, Мералина уже ждет меня в отеле. Мералина Крейн… В голове моей теснились мысли, но, садясь в машину, я успел подумать, что хотя Эсмеральда и прекрасна, Мералина все-таки лучше, обаятельней, привлекательней…

Глава 3

Добравшись до «Де Верэ», я расплатился с таксистом и направился к двери, стараясь по пути угадать, кого же я там встречу.

Мне вовсе не хотелось застать в своем номере Джона Херрика, расположившегося на диване с сигарой в зубах в ожидании меня. При сложившихся обстоятельствах это было бы особо нежелательно потому, что во мне уже зрела уверенность: если мне никто не будет мешать, я, возможно, смогу распутать это дело в течение нескольких ближайших часов.

Кроме того, некоторые, почти неуловимые признаки подсказывали мне, что приближается пора быстрых и решительных действий. Быстрого реагирования требовала и та странная мысль, которая запала мне в голову в самом начала расследования убийства молодого Ванделлина. За время, прошедшее с этого момента, многое прояснилось, выкристаллизовались кое-какие соображения, но для того, чтобы головоломка сложилась окончательно, не хватало еще нескольких фактов. Джон Херрик — очень славный человек, но при всей его доброжелательности он мог только помешать мне.

Я вошел в холл. Там в одном из кресел сидела Мералина, явно ожидающая меня. Никаких следов Херрика в пределах видимости я не обнаружил.

Я снял шляпу и направился к Мералине.

Она очень изменилась за эти часы. Под глазами вырисовались темные круги, руки заметно дрожали. И вообще, она выглядела очень расстроенной, даже испуганной, и ужасно измотанной. Увидев меня, она поднялась навстречу, будто спеша высказать то, что долго ее мучило и терзало.

— Вам нужно успокоиться, Мералина, — сказал я. — Я не вижу причин так расстраиваться. Конечно, я понимаю, что вы сейчас чувствуете, я глубоко сочувствую вам, но это не должно помешать нам взглянуть на положение вещей здраво. Да, Рикки убили, но ведь таких парней, как Рикки, на свете много. Некоторые из них малость получше его, а другие похуже, но сколько-нибудь заметной разницы между ними нет, да и быть не может. Вряд ли сам Господь Бог заметит, что их стало на одного меньше.

Я добился желаемого результата: на ее бледном лице появилось то, что с большой натяжкой можно было назвать подобием слабой улыбки. Ободренный успехом, я с воодушевлением продолжал:

— Другое дело, если бы это был я. Тут уже было бы о чем сожалеть и о ком убиваться. Верно?

Теперь, похоже, она улыбнулась по-настоящему.

— Ах, Лемми, — сказала она, — вы опытный утешитель.

Так она впервые назвала меня по имени. Не скажу, чтобы это было так уж неприятно.

— И на вас можно положиться, — продолжала она. — Я уверена, что пока вы здесь, Эсмеральде ничего не грозит. Но… вам все же не следует говорить плохо о Рикки. Да, он пил, он был слабым человеком, может быть, не особо умным. Но не больше.

Я взглянул на нее и ответил очень серьезно:

— Может быть, вы правы и он был именно таким. А может, совсем другим. Однако я совершенно согласен с вами: нам не следует пока о нем говорить.

Она внимательно посмотрела на меня, но ничего не сказала.

Тут в холл вошел администратор. Увидев меня, он торопливо прошел к своей стойке, взял лежавший там конверт и поспешил с ним ко мне.

Это был служебный конверт с грифом лондонской полиции. «Вести от Херрика», — подумал я и не ошибся. Его короткую записку я успел прочитать в лифте, когда мы, Мералина и я, поднимались на мой этаж.