Джентльмены-мошенники

На последнем предложении я понизил голос, но мог бы с таким же успехом кричать. Я повторил одно и то же несколько раз, чтобы проверить, не разбудит ли секретаря моя намеренная тавтология. Но эффект оказался противоположным. Его голова упала на стол, а он и не вздрогнул. Он не пошевелился, даже когда я подложил ему под голову его собственную руку. Рядом сидел Магвайр – ровно, но все так же уткнув подбородок в грудь. Блестки на теле дамы, возлежащей в причудливом кресле, размеренно поднимались и опускались, вспыхивая в такт ее дыханию. Все трое крепко спали – мне некогда было гадать, благодаря чуду или согласно чьему-то замыслу, достаточно было установить факт, исключив вероятность ошибки.

Наконец-то я мог заняться Раффлсом. Это была оборотная сторона медали: Раффлс все еще спал так же крепко, как его враги, – по крайней мере, так мне показалось, когда я в первый раз слегка пошевелил его и он никак не откликнулся. Я стал действовать более решительно: он что-то неразборчиво пробормотал. Тогда я схватил и вывернул его безвольное запястье – и он резко вскрикнул. Но прошло еще много томительных минут, прежде чем его затуманенные глаза встретились с моими.

– Банни! – зевнул он и ничего больше не сказал, пока сознание полностью не вернулось к нему. – Итак, вы пришли ко мне на выручку, – продолжал он с искренней теплотой и признательностью, вызвавшими во мне ответный восторг, – как я и предполагал! Они еще не вернулись? Слушайте, они вот-вот придут сюда, нельзя терять ни минуты.

– Не придут, старина! – прошептал я.

И тут он сел и своими глазами увидел коматозное трио.

Раффлса, казалось, не так сильно, как меня, поразил результат процесса, заинтригованным свидетелем которого я был. В то же время я никогда еще не видел у него более ликующей улыбки, чем та, что пробилась сквозь черноту и осветила его лицо. Похоже, для Раффлса все это не было ни особым сюрпризом, ни загадкой.

– Сколько они выпили, Банни? – было первое, что он прошептал.

– Магвайр – на добрых три пальца, остальные – по крайней мере на два.

– Тогда мы можем не понижать голос и не ходить на цыпочках. Ох! Мне снилось, что кто-то пинает меня по ребрам, и теперь я начинаю верить, что это был не сон.

Он поднялся на ноги, прижимая ладонь к боку, но хитро улыбаясь.

– Можете угадать, кто из них постарался, – заметил я. – Мерзавец получил по заслугам!

И я погрозил кулаком неподвижной физиономии самого жестокого боксера нашего времени.

– Он не придет в себя до утра, если только к нему не привезут доктора, – сказал Раффлс. – Не думаю, что мы смогли бы разбудить его, даже если бы постарались. Как по-вашему, сколько этой гадости я выпил? Не больше столовой ложки! Я догадывался, что может быть в графине, и не смог устоять – решил удостовериться. Удовлетворив свое любопытство, я в ту же минуту перенес ярлык и поменял графины местами, подумывая о том, что должен остаться, чтобы не пропустить самое забавное, но уже в следующую минуту у меня начали слипаться глаза. Я понял, что отравился каким-то очень хитрым веществом. Если бы я в таком состоянии попытался сбежать, мне пришлось бы бросить всю добычу, или меня нашли бы спящим в какой-нибудь канаве с трофеями под головой. Так или иначе, меня бы задержали, арестовали, и бог знает к чему это могло бы привести.

– И тогда вы позвонили мне!

– Это было мое последнее озарение – своего рода вспышка в голове перед тем, как все погасло, – и я мало что об этом помню. В тот момент я уже скорее спал, чем бодрствовал.

– Да, именно так и звучал ваш голос – теперь понятно почему.

– Не могу припомнить ни слова из нашего разговора, Банни, ни того, чем он кончился.

– Вы на полуслове свалились как подкошенный.

– Вы что, услышали это по телефону?

– Так ясно, как будто мы были в одной комнате: только я думал, что это Магвайр застал вас врасплох и отправил в нокаут.

Никогда мне не приходилось видеть Раффлса настолько заинтересованным и потрясенным; его улыбка изменилась, взгляд смягчился, и его рука обхватила мою.

– Вы так считали и тем не менее тут же, не раздумывая, примчались отбивать мое тело у Барни Магвайра! А ведь при вас не было Джека Победителя Великанов![71]

– Это не моя заслуга, тут совсем другое, – сказал я и, вспомнив свою поспешность и удачу, на одном дыхании признался во всем Раффлсу. – Вы же помните старину Свигги Моррисона? – добавил я под конец. – Я ужинал с ним в его клубе!

Раффлс задумчиво покачал головой. И добрый свет в его глазах по-прежнему был моей бесценной наградой.

– Меня не волнует, – сказал он, – насколько увлеченно вы ужинали: in vino veritas, Банни, и отвага вам не изменит! Я никогда в ней не сомневался и никогда не усомнюсь. Собственно говоря, я полагаюсь только на нее, чтобы вытащить нас из этой переделки.

Должно быть, я изменился в лице, потому что при этих словах у меня упало сердце. Я-то полагал, что мы уже выбрались из переделки – что нам осталось только потихоньку сбежать из этого дома, вот и все!