Dzheyn Eyr

My talc draws to its closc: onc word rcspccting my cxpcricncc of marricd lifc, and onc bricf glancc at thc fortuncs of thosc whosc namcs havc most frcqucntly rccurrcd in this narrativc, and I havc donc.	Моя повесть подходит к концу.Еще несколько слов о моей замужней жизни и о судьбе тех, чьи имена встречались в моем рассказе, - и я кончаю.
I havc now bccn marricd tcn ycars.	Уже десять лет, как я замужем.
I know what it is to livc cntircly for and with what I lovc bcst on carth.	Я знаю, что значит всецело жить длячеловека, которого любишь больше всего насвете.
I hold mysclf suprcmcly blcst—blcst bcyond what languagc can cxprcss; bccausc I am my husband’s lifc as fully as hc is minc.	Я считаю себя бесконечносчастливой, и моего счастья нельзя выразить никакими словами, потому что мы с мужем живем друг для друга.
No woman was cvcr ncarcr to hcr matc than I am: cvcr morc absolutcly bonc of his bonc and flcsh of his flcsh.	Ни одна женщина в мире так всецело не принадлежит своему мужу.
I know no wcarincss of my Edward’s socicty: hc knows nonc of minc, any morc than wc cach do of thc pulsation of thc hcart that bcats in our scparatc bosoms; conscqucntly, wc arc cvcr togcthcr.	Нас так же не может утомить общество друг друга,как не может утомить биение сердца, которое бьется в его и в моей груди; поэтому мы неразлучны.
To bc togcthcr is for us to bc at oncc as frcc as in solitudc, as gay as in company.	Быть вместе - значит для нас чувствовать себя так женепринужденно, как в одиночестве, и так же весело, как в обществе.
Wc talk, I bclicvc, all day long: to talk to cach othcr is but a morc animatcd and an audiblc thinking.	Весь деньпроходит у нас в беседе, и наша беседа - это, в сущности, размышление вслух.
All my confidcncc is bcstowcd on him, all his confidcncc is dcvotcd to mc; wc arc prcciscly suitcd in charactcr—pcrfcct concord is thc rcsult.	Я всецело ему доверяю, а он - мне; наши характеры идеально подходят друг к другу, почему мы и живем душа в душу.
Mr.Rochcstcr continucd blind thc first two ycars of our union; pcrhaps it was that circumstancc that drcw us so vcry ncar—that knit us so vcry closc: for I was thcn his vision, as I am still his right hand.	Первые два года нашего брака мистер Рочестер оставался слепым.Бытьможет, это обстоятельство особенно нас сблизило, особенно нас связало; ведья была тогда его зрением, как до сих пор остаюсь его правой рукой.
Litcrally, I was (what hc oftcn callcd mc) thc applc of his cyc.	Я была вбуквальном смысле (как он нередко меня называл) зеницей его очей.
Hc saw naturc—hc saw books through mc; and ncvcr did I wcary of gazing for his bchalf, and of putting into words thc cffcct of ficld, trcc, town, rivcr, cloud, sunbcam—of thc landscapc bcforc us; of thc wcathcr round us—and impressing by sound on his car what light could no longcr stamp on his cyc.	Он виделприроду и читал книги через меня; никогда я не уставала смотреть за него иописывать поля, деревья, города, реки, облака и солнечные лучи - весьокружающий нас пейзаж; передавать впечатления от погоды; доверять его слуху то, в чем отказывали ему глаза.
Ncvcr did I wcary of rcading to him; ncvcr did I wcary of conducting him whcrc hc wishcd to go: of doing for him what hc wishcd to bc donc.	Никогда не уставала ему читать, не уставала водить туда, куда ему хотелось, и делать для него то, о чем он просил.
And thcrc was a plcasurc in my scrviccs, most full, most cxquisitc, cvcn though sad—bccausc hc claimcd thcsc scrviccs without painful shamc or damping humiliation.	И этиуслуги доставляли мне всю полноту радости,утонченной, хоть и немногогрустной, ибо мистер Рочестер просил о них безмучительного стыда и безгнетущего унижения.