Джихад одинокого туриста

Выкурив сигарету и восстановив душевное равновесие, я принялся за изучение подъездов. Прямой короткий проулок, перегороженный бело-красным, полосчатым шлагбаумом, выходил к главной улице. Следов охраны обнаружить не удалось. Разве что напрягал очередной белый «Логан» у въезда. Эта модель встречалась сегодня слишком часто.

Посверлив подозрительным взглядом белую малолитражку, уже без особой цели я пробежался взглядом вдоль побережья, разглядывая пляж и отели. Если забыть про ситуацию – красота. Местность как вымерла – ни единого человечка. Хотя… Я не сразу понял, что именно разглядел. А когда понял… Ледяные иголки взбежали с плеч на голову, подняв волосы дыбом, – пляж перед одним из отелей усеивали тела. Еще несколько десятков лежали у берега, в воде. Сотни рассыпанных кукол. Желудок скрутило спазмом, выдавливая желчь в рот. В следующую секунду я выблевывал ее на камни.

Вытошнив завтрак, еще с минуту я беззвучно разевал пасть в накатывающих судорогах. Потом, тупо глядя на лужу блевотины, сидел минут пять.

Отложив бинокль и опершись на скалу, я достал фляжку и, смотря на зловещий пейзаж, выглядевший обманчиво-безмятежным, негнущимися пальцами открутил неподатливую пробку. Алкоголь полился как вода. Покойтесь с миром, люди!

Спрятав остатки успокоительного, я машинально прикинул – сколько успел вылакать за сегодня? Хотя какая разница? Без алкоголя я бы уже слетел «с катушек».

Потрясение понемногу проходило, сменяясь холодно-отстраненной злобой. Сжав бинокль холодными пальцами, я принялся заново рассматривать пляж. Похоже, с места пыталось сняться пол-отеля – на первый взгляд на пляже лежало около двухсот человек. Промежуток между зданием и морем был просто усеян телами. Отведя окуляры, я повел ими вдоль моря, замечая то здесь, то там не замеченных ранее лежащих. По одному, по двое-трое.

Передернувшись и постаравшись, если не выбросить увиденное из головы, то хотя бы не думать о нем сейчас, я встал с места и, обойдя вонючую лужицу, обогнул скалу. Осталось последнее незаконченное дело – арабская застава.

14.25.

Пройдя вдоль подножия скалы и укрывшись за камнями, я принялся за новый осмотр. Пост располагался почти в километре, прямо на перекрестке шоссе и съезда. Разделительная полоса из бетонных блоков делила дорогу надвое, чем воспользовались арабы, устроив себе выгородку. Передвинув часть блоков и загородив ими одну полосу, они поимели прямоугольное бетонное укрепление, в котором разместились автомобили – две светлые легковушки и микроавтобус. Там же, растопырившись на выдвижных опорах, задницей к морю стоял «Унимог» со скорострелкой в кузове. Чуть поодаль на асфальте лежали три длинных зеленых ящика военной наружности. Увидев знакомый с детства силуэт РПГ, прислоненный к одному из них, я застонал от вожделения и разочарования – обладание этой вещью было способно моментально решить наши проблемы. Еще раз – увы! Напомнив себе об отсутствии в домашнем арсенале таких, безусловно полезных вещиц, как самолет, танк и гаубица, я продолжил осмотр.

Подходы к посту прикрывал пулемет, расположившийся на склоне ближайшего к перекрестку холма. Верхушка холма походила на курчавую папаху чабана густой порослью из кустов и низких деревьев. Разглядеть что-либо на ней было нереально. Но даже ежу было бы понятно – там просто обязан сидеть наблюдатель. Пока я обнаружил единственного человека – пулеметчика, расположившегося в обложенном мешками «гнезде» под деревьями. Остальные обитатели как вымерли. Похоже, убийственное солнце разогнало всех. Хотя, если подумать, – все объясняется проще – бессонная ночь, беспокойное утро. Скорее всего – басурмане отсыпались.

Убрав бинокль, я потер следы от наглазников вокруг натруженных глаз. Зенитку надо гробить. Только как?

Остается только сожалеть о своем одиночестве и ярко выраженном индивидуализме. Снять единственного часового и расстрелять покинутую наводчиком зенитку – задача, к сожалению, непосильная для одного. Если, конечно, речь не о штатном спецназере. Эти – да. Был у меня такой знакомец. Грушник-капитан по имени Василий, частенько мотавшийся в Чечню и отличавшийся полной безбашенностью, громким голосом и мозолистыми ручищами, которые пускал в ход не колеблясь. Думается, для Васи этот пост был бы на один зуб. Но я – не Вася. Увы, мне, косорукому…

Покончив с лирическим отступлением и похоронив мысль о диверсии, я принялся за тщательное изучение противника, готовясь возместить недостаток опыта тщательной подготовкой. Как там говорится? Медленно спустимся с горы и… Будем надеяться.

Резонный вопрос – чего я «вцепился» в пост? Одного взгляда хватало для понимания – с этой позиции двуствольный агрегат утопит любое корыто у берега. Днем и, думается, ночью. Возможно, у них нет ПНВ, но я не готов ставить на кон «возможно» против жизни пятисот человек. Даже одна очередь в переполненный корабль превратит его в ладью Харона.

14.40.