Джихад одинокого туриста

Пропетляв метров триста, задыхаясь, мы упали на землю. В легких горело, в глотке хрипело. Курево, алкоголь и нездоровый образ жизни аукались по полной. Впрочем, мадам – тоже. Хрипя и перхая, мы приходили в себя минут пять. Отдышавшись, я дрожащими руками вытащил из разгрузки магазин и сменил пустой рожок. Девка молча смотрела на мои трясущиеся руки.

– Ты кто? – прохрипела она.

– Неважно.

Буря в легких успокаивалась, сменяясь сушняком и тягучей слюной. Эйфория окончательно вытеснила испуг и тревогу. Я жив! Настроение скачком повысилось. Я привстал и, дотянувшись до ветки, сорвал пару персиков.

– Будешь?

Пока она смотрела на золотистый кругляш, я жадно вгрызся в свой – дико хотелось пить. Пришлось есть. Сок тек по подбородку. Тишину нарушил далекий шум, я задрал голову, углядев в небе черточку инверсионного следа. Наверху шла обычная жизнь. Кто-то летел на отдых. Или на войну.

Жадно доев персик и уронив косточку, я принялся разглядывать продырявленный и запачканный кровью рукав джинсовки. Стащив куртку и вывернув руку, я скосил глаза на левое плечо. На светлой коже наливался синяк, в центре краснела глубокая красная царапина.

Девка повела глазами.

– Перекись, стрептоцид, марля, пластырь, – похоже, привычно перечислила она.

– Доктор?

– Медсестра.

– Пошли, сестра.

– Куда.

– Искать аптечку.

Спасенная дико посмотрела на меня и, проглотив невысказанные вопросы, встала. Кажется, и она увидела много нового за сегодня.

14.45.

Запах жареного встретил метров за сорок. Жареного, в смысле – мяса. Шашлык?

Почти. У подъезда, вытащив из отеля передвижной газовый гриль, ополчение жарило реквизированные кебабы. Смех, подколки, пиво.

Внезапная картинка исчезнувшей мирной жизни подкосила незнакомку. Увидев хоть и вооруженных, но таких привычных, буднично жарящих мясо туристов, девчонка всхлипнула.

– Наши, – вырвалось у нее. Сев на бордюр, она разревелась.

Недоуменные взгляды ярославских, собравшихся у мангала, бегали с ревевшей девчонки на мою ободранную физиономию. Ушел один, вернулся с рыдающей бабой.

– Что вылупились? – Я устал, но опять начал заводиться.

Взгляды из удивленных стали укоризненными. Вздохнув, я выразительно щелкнул себя по горлу и кивнул на плачущую.

Игорь сообразил первым. Секунд через двадцать в медсестру, почти насильно, вливали стакан чего-то крепкого. Та, роняя слезы и стуча зубами, пила содержимое мелкими глотками.

На шум вышел Саныч. За ним – Терминатор и бух. Ну вот, почти вся команда в сборе.

Мне поднесли чуток обгорелый кебаб и банку пива. И даже проявили выдержку, дав полминуты на дожевать котлету.

– Рассказывай, – наконец не выдержал Саныч.

– Погоди, – облизывая лоснившиеся губы и вытерев руки об штаны, я обернулся к медсестре и взглядом оценил ее состояние. Ей было далеко до нормы – всхлипывая и держа в руках кебаб и стакан, она мяла первое и роняла сопли во второе.

– Саныч, как успокоится – отведи ее внутрь.

Я шагнул к дверям. Не тут-то было. Девчонка подскочила, увидев, что единственный знакомый уходит.

– Т-ты куда?!

– В гОстеницу.

– Я с-с т-тобой.

– Пошли.

В холле, усадив даму на свободный диван, я прогулялся к стойке. И найдя аптечку, вернулся, положив добычу рядом с ней.

– Займись делом. Если не забыл – стрептоцид, перекись и бинт. Найди и приготовь.

Так, даму озадачил. Теперь можно заняться докладом соратникам.

Рассказ не был длинным. Не люблю длинные изложения – избыток слов размывает суть. А суть была одна – зенитка. Впрочем, мужики понимали это не хуже. А поняв – не спешили высказываться, выжидательно поглядывая на единственного полувоенного, что с мрачной рожей разглядывал исчерканную карту.

– Короче говоря, у нас две проблемы, – наконец открыл рот Терминатор. – Добраться до порта и погрузиться на судно. Всей толпой с бабами и детьми в порт не просочиться. Придется подгонять судно и грузиться с пляжа… А с зениткой нам не уплыть…

Повисла тяжелая пауза. Невысказанная мысль была проста – предстояло близкое знакомство с нервным зенитчиком.

15.10.

Оставив компаньерос напрягаться, я встал, решив заняться царапиной. Медсестра уже спала, свернувшись на диване и сложив рядом с собой упаковку бинта и три пузырька. Подойдя, я забрал медикаменты и, усевшись за свободный стол, снял куртку, принимаясь за изучение этикеток. Терминатор, покинув начавшуюся говорильню, подсел ко мне и отобрал склянки, принимаясь колдовать над плечом. Омыв, засыпав и заклеив, он сложил в кучку остатки упаковки и пузырьки.

– Спасибо, – поблагодарил я.

Вохровец молча кивнул, вопросительно глядя на меня.

Это что, такая метода допроса? Минуты две мы молча играли в гляделки. Первым надоело ему.

– У тебя мысли есть?

– О чем?

– О том самом, на холме…

– Это ты у нас профи.

– С этой точки зрения – задача нерешаемая. По уставу, атака полевого укрепления с тяжелым вооружением проводится с привлечением поддержки. Артиллерии или авиации.

В его взгляде читалась безнадега, чуть приоткрывшаяся сейчас. Оказывается, у Терминатора тоже были нервы. Или?..

– У тебя в отеле родня есть?

Он кивнул. Понятно.

Я слишком вымотался сейчас, чтобы родить чудо. В чем честно сознался.