Джихад одинокого туриста

Встречные машины быстро приближались. Над головной парусил черный флаг с белыми иероглифами на арабском. Оскалясь, я приветственно замахал рукой. Со второй машины приветственно пальнули. Вверх.

– Щас обделаюсь, – поделился бух.

– Хоть ссысь, но ручкой подмахивай, – ободрил я.

– Да помахиваю. Помахиваю, – с легкими нотками истерики отозвались с заднего сиденья.

Четыре машины, радостно скалясь, разминулись на полдороге. Ваня приветливо погудел, вызвав еще один салют из окон удаляющейся кавалькады.

– Майкл, ты как?

– Подштанники влажные. Надеюсь, пот…

– А есть разница?.. Так, ладно – подъезжаем. Иван, тормозни метров за тридцать. Саша, готовь гаубицу.

Я положил автомат на колени, сняв с предохранителя. Сзади лязгнул затвор – визирь тоже успокаивал нервы.

Из пулеметного гнезда на нас без особого интереса пялились двое. Третий, разморенный жарой, расслабленно вышел на дорогу встречать подъезжающих. Я оглянулся – встречные машины удалялись, подъезжая к разграбленному гипермаркету.

Наш пикап начал замедляться, а юнец на дороге – меняться в лице. Сказать «Огонь!» я не успел – сверху длинно и непрерывно загрохотало. Не дожидаясь окончания очереди, я ударил водителя по плечу, проорав:

– Гони!

Присев на задние колеса, пикап рванулся в промежуток меж грузовиком и обочиной, отбросив бампером вопящего араба. Меня вжало в сиденье. Содрогающийся пулеметный ствол описал дугу и заткнулся. Теперь палили я и Майкл. Не знаю, как он, а я даже не пытался целиться, просто водя брыкающимся автоматом на уровне груди.

Ответную стрельбу мы услышали метров через четыреста, сворачивая на ближайшем перекрестке. Защелкнув свежий магазин, я поспешно уперся в широкую панель – Иван не удержал пикап на асфальте. Машина, заскочив на тротуар, снесла пару декоративных столбиков и, описав дугу, вернулась на проезжую часть. Клацнули зубы – поребрик был высок. Бух выругался. Водила поднажал.

Визг колес, снос заднего моста – под эти звуки мы вписались в следующий проулок. Короткий разгон на прямике, хруст ручника, рев двигателя. Уже сворачивая, мы увидели разбегающийся строй парней в арафатках – кажется, мы помешали чьему-то разводу. Ошеломление было обоюдным. Веер наших пуль поверх капота добавил эмоций.

Подмяв двух или трех, под вопли оставшихся пикап проложил дорогу сквозь толпу. И рыская, устремился прочь. Ответка прилетела через пару секунд – быстрый стук по кузову, дымный след впритирку к борту. Ограда слева брызнула кирпичом и дымом.

Поворот на подламывающихся шинах был пройден на грани – воткнувшись в бордюр, пикап взлетел, приземлившись на все четыре, и, в клубах пыли, пропахал на газоне пятиметровую борозду. Я хватался руками за воздух.

– Дерево!!!

– Вижу, …ть!

Иван увернулся от тополя и, виляя, съехал на асфальт. Взгляд назад – за углом погонщики коз брали Берлин. Воздух над покинутым перекрестком приобрел консистенцию макаронной пачки. Зачарованно смотря на мелькающие макаронины, я расслышал:

– Куда?

Махнув рукой влево, я отвернулся, автоматически отметив, как бледен бух.

Разорвав контакт и сбавив скорость, мы продолжили петляние по аккуратным, ухоженным переулкам. Очередной поворот, и нам открылись следы настоящей войны – месиво из кирпичей и обломков, полуразрушенные дома…

Иван ударил по тормозам, разворачиваясь ко мне с немым вопросом. Я мотнул головой в сторону ближайшего проема в полуразрушенном заборе, периферийным зрением уловив движение сзади. Бух молча заваливался на сиденье…

Глава 20

Среда. Вечер, 19.10.

…Выскочив из машины, я распахнул заднюю дверь и ощутил слабость в ногах – бух, завалившись, лежал на сиденье. Правая штанина джинсов намокла и потемнела. Резиновый коврик с бортиками, в который упиралась его нога, был почти полон темной жижей.

– Куда? – из кузова в стекло заглядывал Терминатор.

– В ляжку? – неуверенно произнес я. И, пересилив дурноту, сунулся в салон. Бессознательное тело буха было тяжелым и неподатливым. Повернув его на сиденье, я наскоро оглядел Мишу – кровь была только на штанине, начинаясь с середины бедра. С ноги жирно капнуло на пол. В мозгу суматошно металось – «Пулевое! Кровопотеря! Доктор! Где?! …ть!!!». Наружу вырвалось:

– Что делать?!

Холодный голос в голове произнес: «Пережать вену».

Сорвав с головы черный шнур арафатки, я кое-как напялил его на мокрую штанину. «Закрути», – подсказал голос в голове. Чем?!

Я огляделся, выпрямившись. «Глок» выскользнул из-за пояса и шлепнулся в резиновое корытце, забрызгав кровью мои штаны. Наклонившись, я поднял липкий пистолет и, просунув затвор между ногой и перевязью, принялся закручивать узел. Перепачканный ствол норовил выскользнуть из рук, но шнур все глубже впивался в тело – дело шло.

Закончив и придерживая пистолет, я выпрямился.

Парни, затаив дыхание, смотрели на мои манипуляции. С ноги еще пару-тройку раз капнуло, но уже пореже.

– Аптечка есть?

– Щас! – Иван распахнул бардачок, принимаясь с грохотом выгребать содержимое. Саша начал раскопки в кузове. Я молча ждал.