Джинны пятой стихии

— От Дамиры Куручбековны, вестимо. От очень дорогой и очень закадычной моей подружки. Вчера вдруг звонит, желает встретиться. И мы весь вечер общались за рюмочкой коньячку в театральном буфете. После третьей она выложила даже то, чего не намечала говорить… Словом, так: в президиуме Академии накопилось прилично сигналов, что лаборатория вот уже несколько лет занимается идеологически чуждыми экспериментами. Причем не ставит об этом в известность ни местное руководство, ни Москву. Устякину дано задание сформировать специальную комиссию.

— Кем?

— Ученым секретарем, разумеется. Твоим очень лучшим другом. Проверить все: штаты, финансы, тематику, сроки… Пока разродятся, недели две-три у нас есть.

— В буфете, значит… — задумчиво проговорил Баринов. — Оперы и балета, небось? Буфет там неплох. Гасан варит замечательный кофе по-турецки…

— А почему бы и нет? — с легким раздражением сказала она. — В ваших цековских «забегаловках» мы персоны «нон грата», не в «Сеил» же идти, и не в «Кыргызстан»!

— Ну, это да, вечерами там публика… мягко выражаясь, не комильфо для дам без сопровождения.

Баринов знал о привычке заместительницы проводить изредка вечера со своими приятельницами в театральных буфетах. Русского или киргизского драматического, но чаще — театра оперы и балета. Везде ее хорошо знали и всегда привечали.

Впервые услышав об этом, Баринов только усмехнулся, но, поразмыслив, признал, что выход она нашла блестящий. Действительно, не в ресторан же идти двум женщинам, право слово, тем более не в задрипанную кафешку типа «Чатыр-Куль» или «Юность»! Где требуется «гулять», и в заказе, как минимум, должны присутствовать цыпленок табака, салат «Столичный» и двести водки или триста шампанского на человека. А иначе весь вечер официант станет тебе демонстрировать, что он до глубины души оскорблен твоей нищетой. Еще и не допросишься, чтобы подошел… Плюс знаки внимания со стороны подгулявших посетителей.

А в театральном буфете — уютно и душевно. Заказал кофе с пирожным, рюмочку коньяку или бокал шампанского — и тебе безумно рады! Сиди весь спектакль, наслаждайся — хоть одиночеством, хоть беседой тет-а-тет. Кто может — по контрамарке от администратора, кто не может — по билету на балкон за рубль двадцать. На сцене в это время трудится в поте лица второй-третий состав, из полупустого зала за ними наблюдают представители коллективов разного рода учреждений, пришедшие по профсоюзным путевкам, а их разбавляют пенсионерами с льготными билетами из собеса. К концу спектакля для тебя с готовностью вызовут такси и пригласят заходить почаще… Опять же, с актерской братией пообщаться можно, приобщиться, так сказать, к богеме…

— Что ж, поясной поклон твоей Дамире… И что конкретно инкриминируют?

Александра Васильевна пожала плечами.

— Всего понемногу. Телепатия и телекинез, биолокация и ясновидение, спиритизм и левитация, а также управление погодой, лучи смерти и прочая парапсихология… Список, как я понимаю, обширный. Дамира тех слов попросту не знает, поэтому всего не запомнила. Словом, буржуазные фокусы, враждебные социалистической науке.

— Есть идеи?

— Только одна: широким фронтом, стройными рядами, плечом к плечу встанем на защиту Анжелы Дэвис и Луиса Корвалана.

— Ты, Александра, вот что, эти штучки брось! И сама не вздумай соваться, и Игоря попридержи. Нашли, понимаешь, стройные ряды… Не хватало, чтобы и вас еще под горячую руку. Я — руководитель, я — эту кашу заварил, мне и отвечать… А в курсе вы будете, обещаю. Вечером подходите, обсудим детально. Да, и напомни еще ты, чтобы он очередную главу диссертации срочно дооформил и официально, через кафедру, отослал мне на просмотр.

После ухода Александры Васильевны он еще некоторое время посидел за столом, потом, насвистывая тут же придуманную мелодию, подошел к окну.

Новогоднее тепло сменилось рождественскими, а потом крещенскими морозами, а теперь вот опять отпустило. Пятнадцать лет он живет в Киргизии, а все не может привыкнуть к подобным резким перепадам…

Снег снова стаял, и клочки реденькой зеленой травки не могли скрасить унылого серого пейзажа. Слякоть, мелкая водяная взвесь в воздухе, мокрые ветви деревьев, темно-серые шиферные крыши частных домиков за почерневшими дощатыми заборами… Вот такая панорама.

Скучно жить на этом свете, господа!.. А — надо!

Значит, так. Кадровый вопрос — самый простой, с него и начнем. Займется Игорь. В штатном расписании две дырки: мэнээс и старший лаборант. По первой вакансии еще раз подтвердить заявку в мединститут на молодого специалиста, по второй — дать повторно в «вечерке» объявление: «Срочно требуется». Тщательно проверить правомерность соответствующих надбавок всем сотрудникам, выплат сверхурочных, ночных, по трудовым договорам, материальной помощи. Особое внимание — внештатникам. График отпусков, план шефской помощи колхозам-совхозам. А также все, что идет по профсоюзной линии — путевки, диетпитание, очередь на жилье и все остальное.