Джинны пятой стихии

— Вы слушайте её, молодой человек, слушайте… — учтиво шепнул он, переставляя полный коньячный бокал с подносика на скатерть. — Хорошему не научит…

* * *

Салфетка была исчёркана почти донизу, причём минусов слева накопилось заметно больше, чем плюсов. Справа — наоборот. — Ну? — сказала Арина. — По-моему, всё очень наглядно… Влас закряхтел. — Сколько можно на шее сидеть у папы с мамой! — надавила она. — Хочешь, чтобы я на твою пересел? — Тебе не нравится моя шея?

Влас посмотрел. Стройная была шея, нежная, чуть загорелая. С ямочкой под горлом. — Ладно… — глухо выговорил он. — Допью сейчас и позвоню… — Может, сначала позвонишь, потом допьёшь? Влас решительно помотал головой. — Нет. Перед расстрелом — положено… — Ну давай тогда я позвоню. — С ума сошла?

— Власик… — глядя на него с умилением, укоризненно произнесла Арина. — У меня будущая специальность — бытовая интрига. А ты сейчас всё испортишь… Нет, вы только посмотрите на него! Его же выручить пытаешься, а он… — Ты их ещё больше напугаешь…

— Конечно, — с достоинством подтвердила она. — А ты как думал? Сначала напугать, потом обрадовать… Первое правило. Подозвала официанта и о чём-то с ним пошепталась.

— Посиди пока, — велела она, поднимаясь. — И кончай нервничать! Дело-то пустяковое… Сейчас всё уладим… Оставшись один, Влас схватил фужер и единым махом допил остаток коньяка.

* * *

Солидный этот глоток вернул его из угрюмого будущего в романтическое настоящее — успокоился страдалец, расслабился, чему, кстати, и обстановка способствовала. Да не так уж всё плохо и складывается! Говорит, уладит сама? Никто за язык не тянул — пусть улаживает… В конце концов, в затруднительных случаях принято обращаться к профессионалу. Арина, конечно, заочница, но чему-то же их там учат! Бытовая интрига — с ума сойти…

И на истерзанную душу скитальца сошли беспечность и умиротворение. Мысли, посетившие Власа, не отличались благородством, но были приятны. А ведь такое чувство, что Арина и впрямь на него запала, опутывает вовсю… Дамы приглашают кавалеров… А кавалер вот возьмёт и позволит себя опутать! Лови его потом в Суслове…

Однако через пару минут целительная сила коньяка иссякла, и тревога нахлынула вновь. «Сначала напугать, потом обрадовать…» Брякнет ведь напрямую, не подготовив, не… С её-то бесцеремонностью? Запросто! Уж лучше и впрямь самому позвонить, пока не поздно…

Влас Чубарин сунул пальцы в нагрудный карман — и похолодел: пусто. Неужто в музее выронил?.. Э нет! Тут не выронил — тут другое… Вспомни, с кем ты сейчас сидел за одним столиком! Судорожным движением проверил прочее имущество. Бумажник на месте, ключи на месте, паспорт… А телефон исчез.

Янтарные язычки свечей померкли вновь — настолько был силён приступ бешенства. Потерпевший вскочил, огляделся, однако вокруг лениво перебирала оттенки ресторанная полумгла, а кроме того, поди ещё пойми, в какую именно сторону ушла Арина.

— Официант!

Над столиком склонилось отрешённое мудрое лицо.

— Где она?!

Старый гарсон шевельнул седеющими бровями.

— Должно быть, пудрит носик, — уважительно предположил он. — Полагаю, вскоре вернётся…

Клокоча от возмущения, Влас Чубарин опустился на стул.

Прошло ещё минут пять, прежде чем из плавной круговерти бликов и теней явилась победно улыбающаяся Арина. Присела напротив, взглянула на Власа — и тотчас перестала улыбаться.

— Что ещё стряслось?

Тот простёр к ней растопыренно-скрюченную пятерню (точь-в-точь как на памятнике жертвам справедливости) и, не в силах выговорить ни слова, потряс ею.

— Где?.. — удалось наконец прохрипеть ему.

Арина подалась через столик навстречу, с комической озабоченностью тронула лоб и щёки Власа — не температурит ли?

— Кто «где»? Ты о чём вообще?

В горле опять запершило, и онемевший Влас с маху ткнул себя в сердце. Палец подвернулся, упёршись во что-то более твёрдое, нежели грудная мышца. Разумеется, телефон.

Ну не поганка ли? Когда успела? Пока лоб трогала?

Он открыл было рот, собираясь высказать всё, что о ней думает, однако из нагрудного кармана грянула бравурная мелодия. Выдернул сотик, нажал кнопку.

— Влас?! — жалобно выпалили в ухо. Настолько жалобно, что он даже голоса не узнал.

— Кто это?

— Да Павлик, Павлик!.. — плаксиво закричали в крохотном динамике. — Ты где сейчас?

— В Понерополе… — злобно выговорил Влас.

Испуганная тишина. Кто-то неподалёку от микрофона спросил упавшим голосом: «В Понерополь увезли?..» Должно быть, Сашок.

— А как же у тебя… — Павлик был окончательно сбит с толку. — И телефон не отобрали?..

— Телефон — вернули, — ещё более злобно процедил Влас, дырявя взглядом Арину.

Та улыбалась.

— Так ты что… на свободе?

— Если это можно так назвать…

Тут Павлик, по-видимому, вообразил, будто связь может прерваться в любую секунду.

— Ты прости, что всё так вышло — пьяные были… — торопливо запричитал он. — Ущерб возместим! Ты только скажи им, чтобы в полицию не обращались…

— Кому сказать?

— Да родителям же — кому ещё? С кого выкуп требуют!..

Влас лишился дара речи. Рука с телефоном сама собой опустилась на край стола. Словно кость из неё вынули.