Джо Р. Лансдейл. Повести и рассказы.

Гэвин и Каррузерс оторвали Сирила от пистолета, который он отчаянно пытался выхватить из руки мертвеца. Они повалили его на землю, прихватив при этом мертвеца и оторвав при этом вместе с оружием два его пальца, отломившиеся, как два побега замороженной спаржи.

— Убейте меня, но не мешайте, — попросил Сирил. — Терпеть такой холод уже свыше моих сил.

Эти слова закончили схватку, и, когда она завершилась, оказалось, что у Гэвина и Каррузерса осталось слишком мало сил, чтобы беспокоиться о чем-то еще. Все живые дружно отправились прочь из камбуза по трапу в трюм под верхней палубой. Там нашлись одеяла, одежда, куртки, перчатки, шарфы и шерстяные шапки — целая груда носильных вещей. Все содрали с себя промокшую одежду и переоделись. Женщины, избавившись от сырого тряпья, просушили одеяла и закутались в них[53], чтобы переодеться под ними, хотя все, что можно было увидеть, не укрылось от чужих взглядов. Только Амелия не воспользовалась этим способом. Отважно раздевшись, она обсохла у всех на глазах, a потом оделась, не обращая внимания на взгляды мужчин, забывших о всякой скромности.

Гэвин обратил на нее внимание. И то, что он увидел, понравилось ему, хотя для фундаментальной биологической потребности было еще слишком холодно, слишком хотелось переодеться в сухую и оттого более теплую одежду.

И через несколько минут, когда все переоделись в сухое и залезли в теплые шубы с капюшоном, взятые из кладовой, дополнив их толстыми перчатками и одеялами на плечах, мир сделался чуточку светлее, хотя трюм освещали лишь лучи заходящего света, проникавшие сквозь трещину в палубе корабля над головой. Даже Сирил, который несколько мгновений назад был готов выстрелить себе в голову, казался спокойнее и увереннее в себе. Возможность согреться приободрила всех.

Переодевшись, они поднялись по лестнице и нашли кладовую возле основной секции камбуза, в которой обнаружился повесившийся на мясном крюке человек. Шею его перехватывала короткая веревка, руки были пропущены под пояс. В голове его зияла такая же рытвина, как и у остальных, опять же, скорее всего, проделанная после смерти. Он висел на крюке, как копченая туша. По обе стороны от него располагались подлинные копченые туши, и потерпевшие кораблекрушение оставили несчастного на месте — как и того, которого нашли с пистолетом в руках, — однако сняли одну из свиных туш и отнесли ее вниз — где было потеплее. После чего, как могли, утеплили помещение, протянув вдоль него веревки, которых на корабле нашлось достаточно много, и навесили на них толстые одеяла, соорудив таким образом несколько примитивных палаток.

Так стало намного теплее, и, когда Амелия нашла небольшую жаровню, они переставили ее к щели в борту корабля и, собрав разные деревяшки, ящики и старое кресло, развели огонь. На корабле оказалось немало вполне годных спичек, надежно завернутых в вощеную бумагу и уложенных в кожаные мешочки, нашелся и трут, чтобы развести огонь. Наконец пламя разгорелось, дым потянулся вверх, к трещине в потолке, к рулевой рубке и из нее наружу. Потом они нарезали мясо складным ножом Гэвина. Оно оказалось столь же свежим, как и в тот день, когда его заморозили. Согрев свинину на огне, они набросились на нее, как голодные волки. После всего пережитого на море, после акул, холодного дождя, ночной качки на волнах, найденных мертвецов они впервые, пусть на мгновение, ощутили прилив надежды.

После еды Гэвин, Амелия и Каррузерс вышли наружу и по замерзшему склону спустили остававшихся на корабле мертвецов на ледяную равнину. Закончив это неприятное дело, они вернулись в трюм и снова поели мяса.

После еды Амелия спросила у Гэвина:

— Как ты считаешь, сколько лет этому кораблю?

— Наверное, постройки 1800-х годов. Точнее не скажу. Старый парусник, перепутавший широты с долготами. Это я пытаюсь острить, а на деле не отличу одного от другого.

— Я тоже.

— Должно быть, отыскивая путь к спасению, корабль вошел в полынью между ледяными полями, однако им не повезло.

— Мало того что не повезло… как ты думаешь, что еще здесь произошло?

Гэвин покачал головой.

— Не знаю. Возможно, кто-то на корабле сошел с ума и убил найденных нами людей. Куда девались остальные моряки — представления не имею.

Гэвин и Амелия перешли на противоположную сторону трюма и уселись рядом — для тепла — между двумя бочонками. Все остальные находились неподалеку — внутри палаток или возле них.

— Какими ты видишь наши перспективы? — спросила она.

— Мрачными.

— Думаю, что ты прав, однако, веришь ли ты или нет, я настроена оптимистически.

— Даже теперь?

— Даже теперь. У нас есть тепло и еда… возможно, что нас найдут. A если этого не произойдет, может быть, мы найдем способ покинуть это место.

— Ну, для этого потребуется чрезвычайная удача, — ответил он. — Я представления не имею о том, где мы находимся, и, как мне кажется, моряки нашего корабля тоже не имели его. Все здесь кажется не так.

— Не так? — удивилась Амелия.

— Ну да. Не знаю, как объяснить. Все не на месте, солнце, луна, даже море и небо. Даже при дневном свете все вокруг выглядит странно.