Джоан Роулинг. Неофициальная биография создательницы вселенной «Гарри Поттера»

Незадолго до Рождества 1990 года Джоан приезжает домой. Она находит мать измотанной и чрезвычайно бледной, но из-за юношеской беззаботности или, возможно, просто потому, что Энн всегда выглядела уставшей последнее время, девушка не чувствует никаких признаков опасности. Словом, повидавшись с семьей, она тут же отправляется провести каникулы впервые вдалеке от родителей, в доме родителей своего жениха. Вечером 29 декабря она рано уходит в свою комнату под предлогом, что хочет посмотреть фильм Джона Хьюстона по роману Редьярда Киплинга «Человек, который хотел стать королем». Вместо этого она начинает писать о своем любимом Гарри Поттере. На следующее утро раздался телефонный звонок от отца, который навсегда изменит ее жизнь: «Я сразу поняла, что произошло, прежде чем он заговорил. Не могло быть никакой другой причины, из-за которой отец позвонил бы мне в семь утра. Когда я бежала вниз по лестнице, я почувствовала этот белый шум паники в голове, но не могла понять чудовищность того факта, что моя мать умерла»[131].

И на этот раз писательница метко и красноречиво описала состояние своего сознания, так как выражение «белый шум» точно передает чувство выброшенности за рамки нормальных сенсорных параметров, как это и происходит, когда человека охватывает очень сильная эмоция. С технической точки зрения, согласно определению Британской энциклопедии, «белый шум — это сложный сигнал или звук, который охватывает весь спектр слышимых частот, имеющих одинаковую интенсивность». Визуально такой особый спектр может показаться человеческому глазу белым светом, который также «содержит примерно одинаковую интенсивность» всех длин волн в видимой части. На слуховом уровне к этому ощущению приближаются статические разряды, которые возникают при перемещении между различными радиостанциями диапазона FM. И нельзя не согласиться, что этот образ прекрасно сочетается с «выведением из строя», которое ощущается от первого удара большой потери.

Чтобы еще больше оценить последствия произошедшего, просто представьте, что двадцать лет спустя на «Шоу Опры» Роулинг заявила, что она относится к тому роду людей, которые не способны непрерывно плакать в течение длительного времени, и что в ее жизни были два исключения: смерть матери и когда она писала конец «Даров Смерти».

Едва пережив потрясение, вызванное этой новостью, Джоан вместе со своим женихом отправляется 1 января на машине в печальный путь в Чёрч-коттедж: «У меня менялось настроение: то частичное согласие, то состояние полного неприятия. В какой-то момент поездки я помню, как подумала: „Надо притвориться, что этого не произошло“, потому что так можно было пережить следующие десять минут»[132].

Никто не был свидетелем смерти Энн: Питер нашел ее уже мертвой после приступа удушья. Стараясь не усугублять шок, он не хочет, чтобы Джоан видела тело, а дочь соглашается, несмотря на внутренний протест. Решение оказывается ошибкой, потому что не все люди в трагических обстоятельствах реагируют одинаково: кого-то травмирует вид мертвого тела любимого человека, а таким, как Джоан, необходимо осознать потерю, «коснувшись ее рукой», поскольку этот ритуальный момент помогает действительно осознать произошедшее. Не сделать это — означает не изжить скорбь и оставить в душе непреодолимый провал. Настолько непреодолимый, что писательница все еще сожалеет, что не настояла тогда на своем в разговоре с отцом. К этому добавляется еще одно большое сожаление: она никогда не рассказывала своей матери, что начала писать историю о Гарри.

Энн кремируют на Глостерском кладбище в присутствии нескольких близких друзей. К сожалению, тетя Мэриэнн и ее муж Лесли застряли в пробке и приехали уже к окончанию церемонии. Затем Джоан возвращается в Манчестер; она посетит эти места вновь только лишь в 2001 году по случаю посвященного ей специального выпуска BBC.

Завещанием Энн ее муж признан единственным наследником, но старшей дочери в утешение достаются некоторые личные вещи, в том числе драгоценности. Однако чуть позже все эти драгоценные вещи, оставшиеся от матери, были украдены ворами, проникшими в ее манчестерский дом. В той же шкатулке для драгоценностей хранился ее самый любимый браслет, один из первых подарков, полученный в пять лет: тяжелая серебряная цепь с застежкой в форме сердца и тремя подвесками, среди которых филигранное яйцо, внутри которого находится птица (и возникает вопрос, не связано ли с этой подвеской золотое яйцо Турнира Трех Волшебников). Двадцать три года спустя Джоан расскажет в статье для журнала Harper’s Bazaar, что никогда не переставала искать эти украшения и пожирала глазами витрины в надежде разглядеть среди других драгоценностей это яичко.