Джон Леннон. 1980. Последние дни жизни

Однако далеко не все критики, рецензирующие сингл, были так добры, как Палмер на страницах высокочтимой New York Times. В Великобритании Джули Берчиль из прославленного New Musical Express разнесла (Just Like) Starting Over в пух и прах, сравнивая Джона с Полом не в пользу Леннона: «Вот тебе и Маккартни, который якобы пишет слащавую бурду, и Леннон, который пишет шок-рок!» – гневалась Берчиль, добавив, что Джона «или нужно убрать подальше (если эта запись должна быть хорошей), или он сам хочет, чтобы его списали в утиль (если чудовищность этих похоронных стенаний преднамеренна)». А вот Billboard оказался гораздо более комплиментарен: «Леннон вернулся и звучит хорошо как никогда в этом быстром и свежо звучащем роке. Неотразимые мелодия и текст еще больше улучшены исключительной ритм-секцией, при этом вокал Леннона сильный и выпуклый» (329).

Когда Джон не писал новую музыку и не размышлял о предстоящей встрече публики с Double Fantasy, он с огромным интересом погружался в изучение превратностей американской политики. На носу были главные выборы – оставались считаные недели, – и Джон обозревал поле политического боя, на котором сражались действующий президент Джимми Картер и бросивший ему вызов республиканец Рональд Рейган. Леннону особенно нравилось затевать горячие споры о зыбком будущем американской политики с дядюшкой Фреда Норманом, старым коммунистическим адептом. Неудивительно, что Джон просто обожал позлить пожилого Нормана, когда предвыборный год практически достиг точки кипения. Несмотря на хорошо всем известное прошлое завзятого пацифиста 1960-х, Джон изображал солидарность с Рейганом, бескомпромиссным кандидатом правого толка, и с удовольствием наблюдал, как Норман закипает от презрения. Джон аккуратно укладывал старика на лопатки в споре, напоминая ему о своих отточенных либеральных позициях. В конце концов, он неслучайно оказался в печально знаменитом никсоновском «Списке врагов» в начале семидесятых (330).

Кризис с американскими заложниками в Иране длился почти год, без всякой надежды на горизонте, и Джон не отходил от телевизора. Заканчивался октябрь, Рейган по всем национальным опросам избирателей отставал от Картера на восемь процентов. И все это изменилось 28 октября, во время президентских дебатов в Кливленде, Огайо. В тот вечер Рейган обратился к огромной американской аудитории телезрителей со знаменитыми вопросами: «Вам лучше живется, чем четыре года назад? Вам легче пойти и сделать покупки в магазинах, чем четыре года назад? В Америке больше или меньше безработицы, чем четыре года назад? Америку так же уважают во всем мире, как раньше? Вам кажется, что мы живем в такой же безопасности, что мы так же сильны, как четыре года назад?» Ответы на вопросы соперника тогдашнего хозяина Белого дома были предельно ясны, и в последние дни перед выборами Рейган совершил гигантский прыжок, опередив Картера на три процента, то есть в целом повысив свой рейтинг на 11 пунктов – невероятный результат.

Для Джона апофеоз рейгановской кампании едва ли стал неожиданностью, учитывая экономические и политические проблемы, которые терзали американцев в последние годы, не говоря уже о нависшем кризисе на Ближнем Востоке. В то же время он смотрел на весь политический спектр, как на мир, где избиратели нередко делают выбор, не отражающий их личные нужды или патриотические воззрения. Напротив, он воспринимал связь с идеологиями и кандидатами как условный визит в «питомник для папочек», где избиратели рвутся воссоединиться со своими потерянными отцами, какими бы и где они ни были. «Многим из нас не хватает отцов, – говорил он. – У меня вот физически его не было рядом. Большинство отцов не присутствуют ментально и физически, так, словно они все время на работе или заняты другими делами. Поэтому все лидеры-шмидеры – они такие папозаменители, будь то религиозные или политические. Вся эта история с выборами президента! Мы выбираем себе папулю из питомника для папочек. Этот папа выглядит, как папочка из рекламы. Он красиво седовлас, у него хорошие зубы и пробор с нужной стороны. Точно? Вот папочка, которого мы выбираем. Питомник для папочек, то есть политическая арена, дает нам президента. И тут мы ставим его на платформу, а потом наказываем и орем на него, ведь Папочка не способен творить чудеса: Папочка не излечивает нас, нам не становится лучше. Тогда мы вышвыриваем этого папочку через четыре года и берем нового» (331).

И, как и следовало ожидать, во вторник 4 ноября американский электорат выбрал «нового папочку», массово проголосовав за Рейгана.