Джонатан Стрендж и мистер Норрелл

– О нет! – негромко произнесла молодая женщина. – Надеюсь, вы не покинете меня! Я редко вижу людей – можно сказать, вообще не вижу. Вы хотели посмотреть картины? Не возражайте, я наблюдала за вами в зеркало и знаю, что хотели.

(Над камином висело большое венецианское зеркало в затейливо украшенной раме зеркального стекла, с причудливыми завитками и прозрачными бутонами.)

– Надеюсь, – продолжала незнакомка, – мое присутствие не помешает вам насладиться живописью.

– Но я побеспокоила вас, – все еще пытаясь извиниться, заметила Арабелла.

– Вовсе нет! – воскликнула молодая женщина и указала рукой на картины. – Прошу вас, смотрите.

Арабелла поняла, что уйти теперь будет бестактностью, поблагодарила незнакомку и подошла к полотнам, однако чувствовала себя неуютно, зная, что женщина не сводит глаз с ее отражения.

Осмотрев картины, Арабелла подошла к незнакомке, и та попросила ее присесть.

– Что вы о них скажете? – поинтересовалась она.

– Что ж, – отвечала Арабелла, – они определенно очень хороши. Особенно мне понравились изображения процессий и праздников – у нас в Англии нет ничего подобного. Столько реющих флагов! Столько позолоченных лодок, такие изысканные наряды! Однако складывается впечатление, что художнику люди не так интересны, как здания или голубые небеса. Они такие маленькие, незначительные! Просто теряются среди мрамора дворцов и мостов. Вам так не кажется?

Вопрос позабавил женщину. Она странно улыбнулась.

– Теряются, говорите? Что ж, вы правильно подметили. Воистину эти несчастные потеряны. Ведь Венеция всего лишь лабиринт – огромный прекрасный лабиринт, из которого могут найти выход только истинные старожилы. По крайней мере, я так думаю.

– Вот как? – произнесла Арабелла. – Но ведь это очень неудобно. Хотя чувства, которые переживает заблудившийся в лабиринте, должны быть просто незабываемы. Честное слово, я все отдала бы, чтобы испытать нечто подобное!

Молодая женщина рассматривала Арабеллу и улыбалась как-то мрачно и странно.

– Если вам случится, как мне, месяцами блуждать по бесконечным сумрачным переходам, то ваше мнение переменится. Стоит вам заблудиться в чуждой бесконечности, удовольствие быстро пойдет на убыль. А что до ярких церемоний, шествий и праздников… – Она содрогнулась. – Вы их возненавидите!

Арабелла не могла взять в толк, о чем та говорит. Она решила, что знакомство поможет лучшему взаимопониманию, и осведомилась, как зовут собеседницу.

– Я леди Поул.

– Ах! Ну конечно! – воскликнула Арабелла, недоумевая, как сразу не догадалась. Она представилась и сообщила, что сэр Уолтер и мистер Стрендж заняты сейчас делами, а она пока что предоставлена себе.

Из библиотеки донеслись раскаты хохота.

– Предполагается, что они беседуют о войне, – заметила Арабелла, – но, кажется, дела отложены в сторону и сейчас они перемывают косточки общим знакомым. Еще полчаса назад мистер Стрендж говорил только о новом задании. Судя по всему, о нем забыто и сэр Уолтер предложил более интересные темы для разговора. – Она по-доброму улыбнулась – так делают жены, снисходительно критикуя слабости супругов. – Вы знаете, мой муж – самый рассеянный человек на свете. Бедный мистер Норрелл! Джонатан частенько испытывает его терпение.

– Мистер Норрелл? – переспросила леди Поул.

– Мистер Стрендж имеет честь состоять учеником мистера Норрелла, – ответила Арабелла.

Она ожидала, что леди Поул ответит похвалой в адрес старого волшебника и выразит благодарность за его доброту. Однако леди Поул молчала, и Арабелла, вызывая ее на продолжение разговора, бодро заметила:

– Само собой, мы слышали о тех чудесах, которые мистер Норрелл сделал для вашего блага…

– Мистер Норрелл мне не друг, – сухо произнесла леди Поул. – Лучше бы я умерла.

Арабелла растерялась. У нее тоже не было причин любить мистера Норрелла – добра от него она не видела, как раз наоборот, он не упускал случая показать, как мало с нею считается. Однако мистер Норрелл был коллегой – более того, единственным коллегой ее супруга. Жена адмирала всегда принимает сторону флота, супруга епископа в любом разговоре будет защищать церковь, и Арабелла как жена волшебника ощущала потребность вступиться за старого джентльмена.

– Боль и страдание – дурные советчики. Не сомневаюсь, что они могут изменить отношение к окружающим. Никто не станет винить вашу милость за желание избавиться от мучений… – Арабелла говорила спокойно и сочувственно и в то же время думала про себя, что леди Поул совсем не выглядит больной. – Но если правильно то, что я слышала, вы не покинуты, не предоставлены самой себе – все только и говорят о заботливости и преданности вашего супруга. Разве вы согласитесь расстаться с ним? Наверняка вы должны испытывать к мистеру Норреллу некоторую благодарность – хотя бы ради сэра Уолтера.

Леди Поул на это ничего не сказала, но принялась расспрашивать Арабеллу о Стрендже. Как долго он занимается магией? Давно ли он стал учеником мистера Норрелла? Успешны ли его занятия? Практикует ли самостоятельно или только под руководством мистера Норрелла?