Джонатан Стрендж и мистер Норрелл

Стивен с тревогой думал, что необходимо скорее вернуться на Харли-Сквер и приступить к своим обязанностям. В то же время он боялся оставить волшебника наедине с джентльменом – как бы тот не стал бросаться чем-нибудь потяжелее скомканной бумаги.

– Не прогуляться ли нам вместе до Харли-Сквер, сэр? – спросил Стивен. – По дороге вы мне расскажете, как благодаря вашим деяниям Лондон стал большим прославленным городом. Это просто захватывающие истории! Я не устаю их слушать.

– С радостью, Стивен! С радостью!

– Мы далеко, сэр?

– Далеко откуда, Стивен?

– От Харли-Сквер, сэр. Я не знаю, где мы сейчас.

– На Сохо-Сквер, это совсем близко от твоего дома.

Когда они приблизились к особняку сэра Уолтера, джентльмен сердечно попрощался со Стивеном и попросил не грустить, ведь расстаются они ненадолго и этой же ночью снова увидятся в «Утраченной Надежде».

– …Совершенно очаровательная церемония состоится в колокольне Самой Восточной Башни. Она проводится в память о знаменательном событии, которое произошло… О! Уже пятьсот лет назад. Я тогда исхитрился захватить маленьких детей своего врага, мы сбросили их с колокольни, и они разбились насмерть. Сегодня мы воспроизведем этот славный триумф! Оденем соломенные чучела в окровавленные детские одежды, сбросим на брусчатку и будем петь, танцевать и веселиться, радуясь их гибели!

– Вы проводите эту церемонию каждый год, сэр? Кажется, я ее еще не видел. Это должно быть… поразительно.

– Рад, что ты так полагаешь. Я провожу ее, когда мне хочется. Конечно, когда мы сбрасывали живых детей, она была еще поразительней.

27. Жена волшебника

Декабрь 1809 – январь 1810 года

Теперь лондонцы могли восхищаться и гордиться двумя волшебниками; полагаю, вы не сильно удивитесь, узнав, что наибольшей любовью пользовался мистер Стрендж. Все считали, что он вылитый волшебник: высокий, красивый, с ироничной улыбкой на устах, охотно рассуждающий о магии (чем разительно отличался от мистера Норрелла) и готовый ответить на любые вопросы о своей профессии. Мистер и миссис Стрендж регулярно посещали обеды и светские рауты, где младший волшебник, как правило, демонстрировал собравшимся простейшее колдовство. Наибольшей популярностью пользовались видения, вызываемые на поверхности воды[55].

В отличие от Норрелла, Стрендж не применял серебряную чашу – традиционный сосуд для подобного колдовства. Он говорил, что ради такого мелкого изображения не стоит и произносить заклинания. Ему больше нравилось дождаться, когда слуги уберут со стола посуду и скатерть, потом вылить на столешницу стакан воды или вина и вызвать видения в образовавшейся лужице. По счастью, хозяева были обычно так очарованы волшебным зрелищем, что редко жаловались на испорченные столы и ковры.

Стренджи обживались в Лондоне. Они купили дом на Сохо-Сквер, и Арабелла погрузилась в приятные хлопоты, связанные с обустройством нового жилья. Она заказывала модную мебель для кабинета, каждый день ходила по магазинам и через друзей и знакомых подыскивала надежных слуг.

Как-то утром в середине декабря она получила записку из магазина «Хейг и Чиппендейл». Один из приказчиков (в высшей степени внимательный и услужливый) сообщал, что в продажу поступила шелковая драпировочная материя цвета бронзы с чередованием атласных и муаровых полос, которая может заинтересовать миссис Стрендж. Арабелла как раз подыскивала материю для портьер в гостиную. Записка заставила ее пересмотреть планы на следующий день.

– По словам мистера Самнера, рисунок и цвет очень хороши, – сказала Арабелла мужу за завтраком, – думаю, они мне понравятся. Но если я остановлюсь на шелке под бронзу для портьер, то придется отказаться от винно-красного бархата для кресел. Не думаю, что бронза и винно-красный сочетаются. Я схожу к «Флинту и Кларку», еще раз посмотрю бархат и на месте решу, покупать или нет. Потом зайду в «Хейг и Чиппендейл». Но тогда у меня не будет времени, чтобы навестить твою тетушку, а это надо сделать обязательно, потому что завтра она уедет в Эдинбург. Я хочу сказать ей спасибо за Мэри.

– Гм? – промычал Стрендж, который все это время ел горячие булочки и читал «Любопытные замечания об анатомии эльфов» Холгарта и Пикла[56].

– Мэри. Новая горничная. Ты ее вчера видел.

– А, – произнес Стрендж, переворачивая страницу.

– Приятная девушка с хорошими манерами. Уверена, что нам с ней повезло. Так вот, Джонатан, я буду тебе очень благодарна, если ты прямо утром заедешь к тете. Сразу после завтрака ты сможешь дойти до нее по Генриетта-стрит и поблагодарить за Мэри. Потом пойдешь к «Хейгу и Чиппендейлу» и подождешь меня там. Да! Ты не мог бы заглянуть к «Веджвуду и Байерли»? Надо узнать, когда будет готов обеденный сервиз. Тебе это не составит труда – зайдешь по дороге. – Она с сомнением посмотрела на мужа. – Джонатан, ты меня слушаешь?

– Гм? – промычал Стрендж, поднимая глаза от книги. – Да-да, очень внимательно!