Джонатан Стрендж и мистер Норрелл

– Да, действительно. Существует путь, связующий все зеркала мира. Это хорошо знали великие волшебники Средневековья, которые, несомненно, часто ходили этим путем. Боюсь, точнее я ничего сказать не могу. Все авторы, которых я читал, по-разному описывают это место. Ормскирк сообщает, что путь лежит через обширную темную пустошь, а Хикмен описывает огромный дом со множеством темных переходов и огромных лестниц[87]. Хикмен пишет, что в доме есть каменные мосты через бездонные пропасти и черная вода течет по каналам меж каменных стен – куда и зачем, никому не ведомо.

Внезапно мистер Норрелл пришел в отличнейшее расположение духа. Тихонько заниматься магией со Стренджем было для него наивысшим блаженством.

– Как продвигается ваша статья в ближайший номер «Журнала джентльмена»? – спросил он.

Стрендж на мгновение задумался.

– Еще не закончил, – ответил он.

– О чем вы пишете? Нет, не говорите! Я предвкушаю это чтение. Вы принесете ее завтра?

– О да, конечно.

В тот вечер Арабелла вошла в гостиную своего дома на Сохо-Сквер и немало удивилась, увидев, что ковер усеян листами бумаги, исписанными заклинаниями и фрагментами разговоров с мистером Норреллом. Стрендж стоял посреди комнаты, смотрел на листы и ерошил волосы на голове.

– Ну что же мне написать для следующего номера журнала? – вопросил он.

– Не знаю, любовь моя. Мистер Норрелл ничего тебе не посоветовал?

Стрендж помрачнел.

– Он почему-то думает, что статья уже готова.

– Ну хорошо, как насчет магии и деревьев? – предложила Арабелла. – Ты только позавчера говорил, что какая интересная тема и как мало ей уделяют внимания.

Стрендж взял чистый лист бумаги и начал набрасывать статью. «С дубом можно подружиться, и он поможет против врагов, если поверит, что твое дело правое. Березняки, как известно, открывают двери в Страну Фей. Ясени не перестанут скорбеть, пока не вернется Король-ворон…»[88] Нет-нет! Не пойдет. Не то. Норрелла удар хватит.

Он смял лист и бросил в огонь.

– Что ж, тогда, может, ты послушаешь, что я хочу тебе рассказать, – произнесла Арабелла. – Сегодня я была у леди Уэстби и встретила там странную девушку, которая утверждает, будто ты обучаешь ее магии.

Стрендж взглянул на жену.

– Я никого не обучаю магии, – сообщил он.

– Да, любовь моя, – терпеливо согласилась Арабелла, – знаю, поэтому и удивилась.

– И как зовут эту особу?

– Мисс Грей.

– Я с нею не знаком.

– Миловидная, приятная, но не красавица. По-видимому, очень богата и совершенно без ума от магии. Все так говорят. У нее веер с твоим портретом – твоим и Норрелла, – и она прочла все, что написали ты и лорд Портисхед.

Стрендж несколько мгновений задумчиво смотрел на жену, так что она ошибочно предположила, будто он раздумывает над ее словами. Однако, когда он заговорил, в голосе его звучал мягкий упрек:

– Любовь моя, ты стоишь прямо на моих бумагах.

Он взял ее за руку и осторожно отвел в сторону.

– Она сказала, что заплатила тебе четыреста гиней за привилегию быть твоей ученицей. За это ты якобы посылаешь ей письма с заклинаниями и рекомендуешь книги для чтения.

– Четыре сотни гиней! Да, странно. Я мог бы забыть юную леди, но не думаю, что способен забыть про четыреста гиней.

Стрендж остановил взгляд на одном из листков, поднял его с ковра и принялся читать.

– Сначала я подумала, что она просто придумала всю эту историю, чтобы я начала ревновать и устроила тебе сцену, но у нее мания другого сорта. Ее интересуешь не ты лично, она увлечена твоими занятиями. Я ничего не понимаю. Что это за письма? Кто мог их написать?

Стрендж взял записную книжку (на самом деле это была книга, куда Арабелла вносила хозяйственные расходы) и начал делать в ней заметки.

– Джонатан!

– А?

– Что мне сказать мисс Грей, когда я снова с ней увижусь?

– Спроси у нее про четыреста гиней. Скажи, что я их так и не получил.

– Джонатан! Это серьезное дело.

– Еще бы! Я с тобой согласен. Мало найдется вещей столь же серьезных, как четыреста гиней.

Арабелла снова заявила, что случай престранный. Она сказала, что очень озабочена и просила бы его побеседовать с мисс Грей, чтобы рассеять завесу тайны. Однако все это она говорила исключительно для себя, поскольку прекрасно знала, что муж ее больше не слушает.

Через несколько дней Стрендж и сэр Уолтер Поул играли на бильярде у Бедфорда в Ковент-Гардене. Партия зашла в тупик, когда сэр Уолтер начал, по обыкновению, обвинять Стренджа в том, что тот двигает шары при помощи магии.

Стрендж заявил, что не прибегает к подобным трюкам.

– Я видел, как вы коснулись носа, – объявил сэр Уолтер.

– О боже! – воскликнул Стрендж. – Чихнуть-то мне можно? Я простудился.