Джонатан Стрендж и мистер Норрелл

Через два часа после того, как сэр Уолтер, подполковник Грант, полковник Маннингем и Джонатан Стрендж повздорили с джентльменом из Ноттингемшира, по лондонской дороге в Хэмпстед въехала карета и свернула в аллею, обсаженную бузиной, боярышником и сиренью. Карета остановилась перед домом в конце аллеи, и из нее вышел мистер Дролайт.

Когда-то дом был самым обычным деревенским, но за последние годы претерпел значительные изменения. Маленькие окна, удобные для защиты от холода, но пропускающие мало света, заменили большими и красивыми; на месте простой деревянной двери появился парадный подъезд с портиком; хозяйственный двор пошел под сад с цветами и декоративным кустарником.

Мистер Дролайт постучал. Дверь немедленно отворилась, и горничная провела его в гостиную. Дорогие французские обои, персидские ковры и модная английская мебель совершенно преобразили бывшее жилище фермера.

Дролайт прождал всего несколько минут. В гостиную вошла высокая пышная дама. На ней было алое бархатное платье, белую шею украшало ожерелье из темного граната.

Через открытую дверь, ведущую в столовую, можно было видеть стол, накрытый на одну персону. Дама обедала в одиночестве. Алое платье и ожерелье она надела, вероятно, для собственного удовольствия.

– Ах, мадам! – воскликнул Дролайт, склоняясь к ее руке. – Надеюсь, вы в добром здравии?

Дама небрежно махнула рукой:

– Положим, да. Если не считать того, что умираю от скуки без общества и развлечений.

– Как! – потрясенно вскричал Дролайт. – Вы здесь одна?

– Со мной живет моя тетка. Она убеждает меня искать утешения в религии.

– О мадам! – как можно убедительнее произнес Дролайт. – Не тратьте силы на молитвы и проповеди. Обратите их на месть.

– Непременно, – без выражения сказала она, опустилась на диван и спросила: – Как поживают мистер Стрендж и мистер Норрелл?

– О, они заняты, мадам! Очень, очень заняты! Ради себя лично, да и для вас, мадам, я желал бы им поменьше занятости! Вчера мистер Стрендж очень хотел узнать, как у вас дела. Он надеется, что вы не падаете духом. «Она держится, – отвечал я, – хоть и с трудом». Мистер Стрендж потрясен, просто потрясен бессердечным поведением ваших родственников и знакомых, мадам.

– Неужто? Мне бы хотелось, чтобы его сочувствие вылилось во что-нибудь более ощутимое, – холодно заметила женщина. – Я заплатила ему больше сотни гиней, а он ничего не сделал. Я отчаялась устроить свои дела через посредника, мистер Дролайт. Передайте мистеру Стренджу, что я готова встретиться с ним лично в удобном для него месте в любой удобный ему час. Мое время не расписано.

– Ах, мадам! Как бы мне хотелось сделать то, о чем вы просите! И как мистер Стрендж желает встречи с вами! Боюсь, впрочем, это невозможно.

– Не понимаю вас. Быть может, мистер Стрендж боится за свою репутацию? Но мы могли бы встретиться тайно.

– Мадам! Вы не знаете мистера Стренджа. Он охотно показал бы всему миру, что презирает молву. Им движет исключительно забота о вашем добром имени. Он опасается…

Однако дама так и не узнала, чего опасается мистер Стрендж, потому что тут Дролайт умолк и в крайнем замешательстве обвел взглядом гостиную.

– Что это? – пробормотал он.

Казалось, где-то открылась дверь. Или сразу несколько дверей. В доме повеяло свежим ветром и полузабытыми запахами детства. Освещение изменилось; тени легли иначе. Ничего не могло быть определенней, но, как часто бывает со свидетелями волшебства, Дролайт и дама почувствовали, что все в реальном мире утратило надежность. Как будто можно протянуть руку к любой вещи в комнате и обнаружить, что ее нет.

Над диваном, на котором сидела дама, висело длинное зеркало. В нем можно было различить вторую полную луну во втором высоком темном окне и вторую полутемную комнату. Однако Дролайта и дамы в зеркале не было. Вместо них маячило смутное пятно, которое приближалось и обретало очертания человека. По тому, как он двигался, было ясно, что зеркальная комната отнюдь не повторяет гостиную и кажется ее отражением лишь в силу сочетания света и перспективы – как иногда бывает в театре. На самом деле комната за зеркалом представляла собой что-то вроде длинного коридора. Хотя человек шагал быстро, он все никак не мог дойти до стекла, разделявшего две комнаты; ветер, который трепал ему волосы и полы сюртука, не ощущался в гостиной. Наконец человек оказался у самого зеркала, хотя лицо по-прежнему оставалось в тени.

В следующий миг Стрендж легко выпрыгнул из зеркала, одарил даму и Дролайта обворожительной улыбкой и пожелал им доброго вечера.

Не дождавшись ответа, он обратился к даме:

– Надеюсь, мадам, вы простите мне столь поздний визит. Сказать по правде, дорога оказалась извилистее, чем я ожидал. Я свернул не туда и едва не попал в… ну, я сам не понимаю куда.

Стрендж снова замолчал, словно ожидая приглашения сесть. Такового не последовало, но он все равно опустился в кресло.

Дролайт и дама в красном оторопело смотрели на Стренджа. Тот улыбнулся.