Джонни и бомба

Туман в мозгу Бигмака наконец рассеялся. Бигмак посмотрел на фигуру в униформе, на толпу, которая виднелась за спиной полицейского, и на него медленно, постепенно начало снисходить озарение: он, Бигмак, тут один-одинешенек и до дома очень-очень далеко.

– Я тоже не вчера родился, – сказал он. – Думаете, мне от этого легче?

Джонни, Керсти и Ноу Йоу сидели в маленьком скверике. По прикидкам Джонни, в девяностых годах от этого места останется островок безопасности. А сейчас здесь стояла скамейка и цвела герань.

– Сегодня ночью разбомбят Парадайз-стрит, – сказал Джонни.

– Где это? – спросил Ноу Йоу.

– Здесь. Там, где был спортивный центр. В смысле, будет.

– Никогда о ней не слышал.

– Да. Я так и думал. Ее разбомбили. А знаете, что самое смешное?

– А в этом есть что-то смешное? – спросила Керсти.

– Это произошло случайно! Немцы летели бомбить большие железнодорожные склады в Слэйте. Но они немного заблудились, да и погода испортилась, они увидели нашу сортировочную станцию, отбомбились по ней и убрались восвояси. А те, кто жил на Парадайз-стрит, даже не проснулись, потому что сирены воздушной тревоги не включились вовремя.

– Да-да, ты рассказывал и насчет Адольфа, и Сталина тоже, – перебила Керсти. – Это, конечно, все очень печально, но нельзя же так зацикливаться. Ведь это уже история, прошлое. Такие вещи случаются в прошлом.

– Ты что, не слушаешь меня? Этого еще не случилось. Это произойдет сегодня ночью.

Все трое уставились на герань.

– Почему мы до сих пор не вернулись? – спросила Керсти. – Мы уже целую вечность тут сидим.

– Откуда мне знать? – огрызнулся Джонни. – Может, чем дальше прыгнешь, тем дольше задержишься.

– А нас чисто случайно занесло как раз в то время, о котором ты много читал, – заметил Ноу Йоу. – Странное совпадение, на мой взгляд.

Джонни и самому не давала покоя эта мысль. Все вокруг казалось настоящим, но кто знает? Может, он сошел с ума и прихватил с собой друзей.

– Я определенно не хочу здесь задерживаться, – сказал Ноу Йоу. – Быть маленьким негритенком – нет уж, увольте! Я себе как-то иначе представлял полноценную жизнь.

Джонни встал и взялся за ручку тележки.

– Я пойду взгляну на Парадайз-стрит.

– Очень неудачная мысль, – сказала Керсти. – Я же говорила: все, что мы тут делаем, изменяет будущее.

– Я просто взгляну, и все.

– Да? Что-то с трудом верится, – съязвила Керсти.

– Она права, – сказал Ноу Йоу, стараясь не отставать от Джонни и тележки. – Со временем шутки плохи. Я читал в одной книжке про человека, который отправился в прошлое и наступил на… на динозавра, кажется. И из-за этого все будущее изменилось.

– На динозавра? – переспросила Керсти.

– По-моему, да. Может, там были такие маленькие динозаврики.

– Или этот парень был ну о-очень большой, – фыркнула Керсти.

Тележка с грохотом съехала с тротуара на мостовую, пересекла проезжую часть и дребезжа вкатилась на тротуар на другой стороне улицы.

– Что ты собираешься делать? – напустилась на Джонни Керсти. – Стучаться в двери и говорить: «Извините, вашу улицу сегодня ночью немножко побомбят?»

– Почему бы и нет?

– Потому что тебя посадят в кутузку, вот почему! – сказал Ноу Йоу.

– Точно. И будет с тобой как с тем типом, который раздавил динозавра Ноу Йоу, – подхватила Керсти.

– Кажется, это все-таки было какое-то насекомое, – сказал Ноу Йоу. – И вообще, ты не можешь ничего поделать. Ведь это уже произошло, иначе как бы ты узнал о бомбежке? Нельзя изменить историю, а то все перепутается.

Джонни остановился так резко, что Ноу Йоу и Керсти налетели на него.

– Почему все вечно твердят, что нельзя ничего изменить? – сказал он. – Это же чушь собачья! Если кого-то будет давить машина, вы что, будете стоять и смотреть? Только потому, что это, дескать, должно было случиться? Все, что мы делаем, изменяет будущее. И поэтому надо делать то, что правильно.

– Не кричи, на нас смотрят, – зашипела Керсти.

Тележка съехала с тротуара и погромыхала по булыжникам. Центр города остался позади.

А впереди была Парадайз-стрит.

Парадайз-стрит оказалась не слишком-то большой. Всего-то десять однотипных домиков с одной стороны, десять с другой. Некоторые из них заколочены. Дальний конец улицы упирался в двустворчатые ворота фабрики. Ворота были деревянные. Когда-то их покрасили в зеленый, но от времени они сделались серовато-болотные.

Кто-то нарисовал мелом на воротах фабрики еще одни ворота – футбольные. С полдюжины мальчишек в штанах до колен гоняли мяч. Джонни некоторое время любовался на тщательно подготовленные фолы, которые привели бы в восторг любого тренера.

Примерно на полпути от перекрестка до ворот молодой парень ремонтировал мотоцикл. Инструменты лежали рядом, на куске мешковины, расстеленном прямо на земле. Мяч вылетел из-под ноги полузащитника, раскидал гаечные ключи и едва не перевернул мотоцикл.

– Вот чертята! – Парень отбросил мяч в сторону.

– Про детей ты не говорил, – сказала Керсти так тихо, что Джонни едва услышал ее.

Он пожал плечами.

– И все это разбомбят? – спросил Ноу Йоу.

Джонни кивнул.