Джонни и бомба

– Нет. Это должно быть по-настоящему надежное место.

– У нас есть свободная камера. Вернее, сейчас она занята, но скоро освободится.

– Еще более надежное.

Сержант почесал в затылке.

– Тогда остается только шкаф для хранения находок. Но он сейчас забит всякими нужными вещами…

– Шкаф для находок! У вас что, нет сейфа?

– Нет.

– А что вы будете делать, если в сточной канаве обнаружатся сокровища короны?

– Положим их в шкаф находок, – с готовностью ответил сержант. – А потом позвоним королю. Если, конечно, на находках будет значиться его имя. Слушайте, в этом шкафу добротная крепкая дверь, а ключ только один, и он всегда при мне.

– Ладно. Уберите из вашего шкафа все, что там валяется, и сложите в свободную камеру. А это заприте в шкафу, – приказал капитан.

– Главному инспектору это не понравится. Находки – это очень важно.

– Скажите ему, что он может пойти на сотрудничество сейчас, к взаимному нашему удовольствию, или через две минуты, когда ему позвонит начальник полиции. – Капитан положил руку на телефонную трубку. – Как по-вашему, что он выберет?

Сержант встревожился.

– Вы серьезно, сэр?

– О да.

– А эти улики – они не рванут?

– Не могу сказать. Скорее нет, чем да.

Пять минут спустя сержант уже шел к камерам, отягощенный содержимым шкафа для находок и фальшивым выражением лица. Добравшись до нужной двери, он сгрузил находки на скамью в коридоре, выудил из кармана ключи и, повозившись с замком, отодвинул в сторону решетку камеры.

– Ну как, голубушка, все хорошо?

– Это ты так думаешь. Скажи ему о синих чернилах! Парень-то, похоже, лихач, верно, мистер Шедуэлл?

– Да-да. – Сержант открыл дверь.

Старая леди сидела на топчане. Она была такая низенькая, что не доставала ногами до пола. А на коленях у нее устроился кот. Завидев сержанта, кот зарычал. Это был низкий горловой рык, который прозрачно намекал, что любая попытка тронуть кота или согнать его с насиженного места будет пресечена когтями.

Сержант давно устал ломать голову над тем, каким образом кот попадает в камеру. Это происходило всякий раз. В окно он пролезть не мог, войти через дверь – тем более, и вот поди ж ты: когда старая леди ночевала в камере, наутро кот неизменно оказывался при ней.

– Позавтракали уже, да?

– Десница тысячелетия и моллюск! – радостно отрапортовала миссис Тахион.

– Вот и хорошо. Тогда пойдемте со мной. Погода нынче чудесная.

– Забери меня, Скотти!

Миссис Тахион встала и покорно пошаркала вслед за сержантом. Полицейский печально покачал головой.

Они вышли во двор, где, заботливо укрытая куском брезента (опять же сержант постарался), стояла проволочная тележка, доверху нагруженная пакетами.

– Никто ничего не стибрил? – спросила миссис Тахион.

Вот так с ней всегда, подумал сержант. Безумна, как Шляпник, но порой как скажет… будто в мотке сахарной ваты натыкаешься на бритвенное лезвие.

Он улыбнулся и как мог ласково заверил старуху:

– Ей-богу, милая, ее никто и пальцем не тронул.

– Один-ноль в нашу пользу! – заявила миссис Тахион. – Шляподарю.

Сержант наклонился и вытащил из-под тележки пару ботинок.

– Это боты моей мамы. Она собиралась их выбросить, но я сказал, что кожа тут добротная, их вполне еще можно носить…

Миссис Тахион молниеносным движением выхватила подарок у него из рук. Через мгновение ботинки без следа исчезли под грудой пакетов.

– Маленький шаг для человека!

– Да, они шестого размера, – кивнул сержант.

– Ах, Бисто! Жизнь прекрасна, если никто не вставляет палки в колеса, но мост навести необходимо!

Сержант посмотрел на тележку.

– И где вы только все это берете, а? Из чего эти мешки, голубушка? С виду похоже на резину.

– Буль-буль-буу! – отвечала миссис Тахион. – Я им говорила, да чайника никто не слушает! Блеск!

Сержант выудил из кармана шестипенсовик.

– Вот. Выпейте чаю, скушайте булочку.

– Шляподарю. Это ты так думаешь! – сказала старая леди, взяв монетку.

– Не стоит благодарности.

Сержант зашагал обратно в участок.

Он привык к миссис Тахион. Иногда холодными вечерами дежурный слышал звон молочной бутылки, которая с размаху разбивалась о крыльцо. Формально это было правонарушение, и оно означало, что миссис Тахион хочет провести ночь в тепле.

Хотя такое случалось не всякой холодной ночью. Загадка, да и только. В прошлую зиму довольно долго держались суровые морозы и в участке уже начали беспокоиться. Но в один прекрасный день, ко всеобщему облегчению, снова раздались звон стекла и крики: «А я им говорила! Это ты так думаешь!» Миссис Тахион то появлялась, то исчезала, и никто не знал, откуда она приходит и куда уходит.

«Забери меня, Скотти!» Да, безумна, как Шляпник, безумна, как Шляпник…

И все же… Вот странно: стоит дать что-нибудь миссис Тахион, потом неизменно возникает чувство, будто она сделала тебе одолжение, приняв подарок.

За спиной сержанта раздался скрип тележки, потом вдруг резко наступила тишина – как отрезало.

Он обернулся. Миссис Тахион с тележкой исчезли.