Джонни и бомба

– Когда все закончится, можете со мной спорить, – сказал военный. – Можете жаловаться на меня кому хотите. Но сейчас вы дадите мне ключи, или сами отопрете чертов шкаф, или я прострелю замок. Всю жизнь мечтал об этом, поверьте.

– Вы не верите этим ребятам, вы же…

– Сержант!!!

Полицейский торопливо нашарил в кармане ключи и опрометью метнулся в другой конец комнаты.

– Вы верите нам? – спросила Керсти.

– Не совсем так, – проговорил капитан, глядя, как сержант вытаскивает из шкафа что-то большое и тяжелое. – Спасибо, сержант. Откройте. Нет, я вовсе не убежден, что вам стоит верить, юная леди. Но я верю этим наручным часам. Кроме того… Если я ошибаюсь, самое страшное, что может произойти, – я выставлю себя идиотом, а вам, уж простите, сержант надерет уши. Но если я прав, тогда… этого, – он махнул рукой на газету, – не произойдет, верно?

– Да… наверное, – сказал Джонни. – Я вообще не знаю, произойдет ли хоть что-то из этого…

Бигмак лежал на земле, подавленный Холодцом. Холодец не столько дрался, сколько давил массой. Что-что, а давить массой он умел.

– Слезь с меня! – вопил Бигмак, отчаянно работая кулаками. Пытаться применять против Холодца беспощадные приемы уличных драк было все равно что молотить подушку.

– Я доживу до девяносто шестого, да? – пыхтел Холодец. – Потому что все-таки родился! И даже если я не вернусь в свое время вместе с вами, я там все равно есть, верно? Что-то ты обо мне знаешь, зуб даю!

– Да нет же, мы вовсе с тобой не встречались!

– Но я там был? И вы что-то узнали?

– Слезь, мне дышать нечем!

– Рассказывай давай!

– Тебе нельзя знать, что произойдет в будущем!

– Кто это сказал? Кто сказал, а?

У Холодца за спиной раздался вой. Холодец обернулся. Бигмак оторвал затылок от пола и тоже посмотрел на то, что творилось за спиной Холодца.

Кот Позор лениво потянулся, зевнул и спрыгнул с груды пакетов. Он величаво прошествовал на мягких лапах вдоль замшелой стены (зигзагом, ибо иначе ходить не умел) и скрылся за углом часовни.

– Куда это он? – удивился Холодец.

– Я почем знаю? Слезь, говорю!

Они осторожно двинулись следом за котом. Позор не обратил на них внимания.

У дверей часовни кот улегся, вытянув передние лапы.

– Первый раз вижу, чтоб он оставил тележку, – сказал Бигмак.

А потом они услышали.

Тишину.

Нет, звуки города никуда не делись. В каком-то баре по-прежнему дребезжало пианино. Раздался скрип двери, чей-то смех… Где-то медленно проехала машина. Но все эти звуки вдруг стали очень далекими, словно доносились из-за толстой невидимой стены.

– Слушай, эта бомбежка… – проговорил Холодец, не сводя глаз с кота.

– Какая бомбежка?

– На которой зациклился Джонни.

– И что?

– Ты не помнишь, когда она должна случиться? Он вроде говорил. Мне кажется, времени осталось мало…

– Класс! Ни разу в жизни еще не видел настоящей бомбежки! – обрадовался Бигмак.

Позор принялся мурлыкать. Оглушительно.

– Знаешь, у меня есть сестра в Канаде, – взволнованно произнес Холодец.

– И что? Она-то тут при чем?

– Э… она мне как-то раз прислала открытку. И на открытке был утес, куда индейцы загоняли стада бизонов, чтобы те упали с обрыва и разбились.

– Знаю! Это серия «Чудеса географии», да?

– Ага… И был один индеец, которому приспичило узнать, а на что это похоже, если смотреть на утес снизу? Вот почему это назвали «Прыжки разбитых голов». Честно.

Оба посмотрели на часовню.

– В девяносто шестом она по-прежнему на месте, – сказал Бигмак. – То есть, я хочу сказать, ее не разбомбят.

– Да, но тебе не кажется, позади нее будет как-то спокойнее?

Где-то в городе взвыла и тут же смолкла сирена.

С Парадайз-стрит доносились приглушенные звуки. На миг мелькнул свет – должно быть, кто-то выглянул из-за плотных штор. В одном из погруженных во тьму садов раздался крик.

– Здорово! – сказал Бигмак. – Только попкорна не хватает.

– Но ведь там живые люди! – возразил Холодец, который понимал, что в число живых людей, с которыми происходит беда, может войти и он сам.

– Нет, сирена-то сработала! Они все отсидятся в бомбоубежищах. В том-то вся и фишка. И вообще, это ведь все равно должно произойти, верно? Это же история! Все равно как если б мы отправились в тысяча шестьдесят шестой посмотреть на битву при… при чем-то там. Не каждый день увидишь, как на воздух взлетает целая консервная фабрика.

На Парадайз-стрит, несомненно, царила суматоха. Холодец слышал, как суетятся люди. С ближайшего конца улицы доносились такие звуки, будто кто-то марширует в жестяном корыте.

А потом…

– Слышишь? – неуверенно спросил Бигмак.

Позор сел и встревоженно огляделся.

С востока приближался негромкий гул.

– Класс! – восхитился Бигмак.

Холодец попятился.

– Это же не по телевизору! – пробормотал он.

Гул приближался.

– Жаль, я фотоаппарат не взял, – посетовал Бигмак.

Дверь одного из домов на Парадайз-стрит отворилась. Через улицу протянулась дорожка желтого света, маленькая фигурка пробежала по ней и остановилась посреди мостовой.

– Наш Рон вам покажет! – закричала фигурка.

Гул наполнил все небо.