Джордж Гершвин: Путь к славе

Однако поскольку содержанием "Порги и Бесс" стала жизнь американских негров, то традиционная опера обогатилась элементами, до того времени чуждыми этому жанру. Мой метод состоял в том, чтобы отразить в музыке оперы драму, юмор, суеверия, танцы и неисчерпаемый оптимизм, свойственные этой расе. Если таким образом мне удалось создать новую форму, слив оперу с театром, то это естественно вытекало из характера самого материала…

Мое мнение, что, помимо всего остального, опера должна быть развлечением. В ней должны содержаться все элементы удовольствия. Поэтому, когда я выбрал в качестве сюжета пьесу "Порги", повествующую о жизни негров Чарльстона, я знал, что ее характер позволит мне включить в оперу эпизоды как легкой, так и серьезной, как трагической, так и комедийной музыки, то есть в "Порги и Бесс" должны быть все элементы развлечения как для уха, так и для глаза, поскольку неграм внутренне присуще все это разнообразие настроений. Для меня негры идеальный материал, так как для них так же естественно выражать себя через слово, как и через пение и танец.

Юмор занимает важное место в жизни американцев, поэтому, лишив американскую оперу юмора, мы значительно обедним палитру красок, отражающих разные стороны жизни Америки. "Порги и Бесс" дает богатые возможности для юмористических песен и танцев. Это естественный юмор — не "гэги", искусственно навязанные сюжету, а юмор, естественно вытекающий из него. Например, Спортин Лайф, продавец наркотиков, в опере представлен наделенным юмором, танцующим злодеем, довольно симпатичным, вполне правдоподобным и в то же время внушающим опасения…

Моя музыка — это неотъемлемая часть самой пьесы. Да, это правда, что я написал множество песен для "Порги и Бесс". Я не считаю сочинение песен чем-то легкомысленным. Я люблю песни, хорошие песни. Работая над "Порги и Бесс", я понял, что сочиняю оперу для театра и что без песен это не будет ни театром, ни развлечением. Такова моя точка зрения.

В то же время песни в полном соответствии с оперной традицией… Разумеется, песни в "Порги и Бесс" — это лишь часть некоего целого. Что касается речитатива, то я попытался по возможности приблизить его к негритянской разговорной речи, и в этом смысле неоценимую помощь оказал мне мой опыт сочинения популярных песен, так как американские композиторы, пишущие популярную музыку, владеют искусством соединения слова и музыки в одно целое, причем музыка усиливает выразительность текста. Я использовал приемы симфонического письма для объединения в одно художественное целое отдельных сцен спектакля. С этой целью я продолжал изучать контрапункт и современную гармонию.

В тексте либретто "Порги и Бесс" м-р Хейуард и мой брат Айра, по моему мнению, великолепно передали богатство настроений каждого эпизода: Хейуард в искусной передаче местного колорита, а Айра — в мастерски сделанных текстах большинства песен… Такова сцена молитвы во время шторма, написанная Хейуардом; ярким контрастом к ней выступает сочиненная Айрой песня Спортин Лайфа в сцене пикника. Так же резко отличаются по настроению хейуардовская "Колыбельная", открывающая оперу, и, наконец, песня Спортин Лайфа из последнего акта, написанная Айрой ("Пароход, отплывающий в Нью-Йорк").

Все это звучит естественно, как бы вытекая из самой сути характера американских негров. Слова подчеркивают народный характер музыки. Таким образом, "Порги и Бесс" становится действительно народной оперой — оперой для театра, в которой есть драматизм, юмор, песня и танец.