Джордж Гершвин: Путь к славе

Первым человеком, помимо родственников, узнавшим о смерти Гершвина, был Джордж Джессел. Он позвонил в больницу в воскресенье утром, чтобы справиться о состоянии Джорджа, и ему сказали, что тот только что скончался. Затем сообщение о смерти композитора было передано по радио. В нем говорилось: "Человек, сказавший, что в его голове столько звуков, что он не сможет записать их все даже за сотню лет, скончался сегодня в Голливуде. Джордж Гершвин ушел от нас в возрасте тридцати восьми лет". Именно так многие близкие и давние друзья Джорджа, так же как и миллионы его поклонников, узнали о трагическом событии. Харолд Арлен и "Йипп" Харбург услышали эту новость в Нью-Йорке по радио в автомобиле; Гарри Руби — за завтраком в каюте корабля, возвращаясь с Аляски; Жюль Гланзер — за обедом во французском городе Довилле; я — потягивая аперитив в кафе "Флор" на бульваре Сен-Жермен в Париже из телеграммы, посланной Айзеком Голдбергом.

Кей Свифт, поддерживавшая постоянную связь с Калифорнией, пока Джордж находился в больнице, а также в ту субботнюю ночь, когда его оперировали, на следующий день в полдень вдруг сказала дочери: "Джордж умер". В страшном беспокойстве она заказала еще один телефонный разговор с Беверли-Хиллз, и ее худшие опасения подтвердились. Сэмми Ли, постановщик танцев, принимавший участие во многих гершвиновских мюзиклах, должен был встретиться с Джорджем за ленчем в ресторане "Браун Дерби" 11 числа. Они условились о встрече еще две недели назад. Он сидел в ожидании Джорджа, когда к его столику подошел Джордж Джессел и сказал, что Гершвин умер.

Многие из тех, кто так или иначе был связан с ним в течение долгих лет, выразили свою скорбь, выступив по радио, на страницах газет, устно или в письмах, где они воздавали должное его выдающемуся таланту. Сергей Кусевицкий писал: "Подобно цветку редкой красоты, Джордж Гершвин представляет собой единственное в своем роде и редкое явление". В разговоре с Айзеком Голдбергом Джордж Кауфман назвал смерть Гершвина "величайшей трагедией из всех, которые ему довелось пережить". Арнольд Шёнберг сказал: "Я знаю, он истинный художник и композитор; он подарил миру новые музыкальные идеи". Эва Готье выразила уверенность в том, что, Джордж Гершвин останется жив, пока живет музыка. Его будут помнить всегда, и никто не сможет занять его место в музыке". Пол Уайтмен охарактеризовал его искусство как "памятник, который переживет века". Ферд Грофе сказал: "Скорее всего мне больше никогда не встретить такого музыканта, как Гершвин". Вернон Дюк позднее писал в автобиографической книге: "Смерть может быть доброй, так же как и справедливой, но ей не было никакой нужды отнимать у нас нашего Джорджа в расцвете сил и таланта". Джон О’Хара заметил с горькой иронией: "Джордж Гершвин умер 11 июля, но если я не хочу, я могу не верить в это". Ирвинг Берлин откликнулся на смерть Джорджа стихами:

Создатель сюит и рапсодий,
Он любил среди звезд помечтать,
Чтоб затем, спустившись на землю,
Корус в тридцать два такта сыграть[87]

.

Джордж не оставил завещания. Помимо личных вещей, предметов домашней обстановки и коллекции дорогих живописных полотен, после него осталось 350 000 долларов наличными, в ценных бумагах и страховке (после выплаты долгов). По нью-йоркскому законодательству все это перешло в собственность его матери.

13 июля радиосеть "Мьючуэл Бродкастинг Систем" передала концерт, посвященный памяти Гершвина. Среди его участников были Ирвинг Берлин, Ричард Роджерс, Лоренц Харт, Кол Портер, Леопольд Стоковский, Фрэнсис Лангфорд, Мерл Армитидж, Ходжи Кармайкл, Арнольд Шёнберг, Фрэд Уэринг. Вел концерт Конрад Нагель. Оркестром, исполнявшим произведения Гершвина, дирижировал Дейвид Броукман. Короткую поминальную молитву прочел раввин лос-анджелесской синагоги Эдгар Ф. Магнии.

Это был один из многих мемориальных концертов, передававшихся по разным программам как крупнейшими радиовещательными корпорациями, так и небольшими местными радиостанциями. В это время гроб с телом Гершвина находился в поезде, идущем из Лос-Анджелеса, откуда он отправился в понедельник утром 12 июля, в Нью-Йорк, куда он прибыл утром, в четверг, 15 июля. Спустя несколько часов гроб с телом Гершвина был установлен в часовне Риверсайд-Мемориал-Чапл, откуда его доставили для погребальной церемонии на Пятую авеню в синагогу Тэмпл Эману-Эл в два часа пополудни того же дня.