Джордж Гершвин: Путь к славе

Вклад Фридли в постановку "Ради всего святого" был невелик, но вскоре в спектакле Космо Хамилтона "Современные бедняки" (The New Poor) он стал полноправным партнером Ааронса. После того как закончились продолжительные гастроли в Лондоне, Ааронс и Фридли задумали поставить на Бродвее новый мюзикл с Астерами. Гай Болтон и Фрэд Томпсон написали либретто "Черноглазая Сьюзен" (Black-Eyed Susan). Хотя название страшно не понравилось Астеру, он тем не менее подписал контракт, цо которому должен был играть в этом спектакле со своей сестрой главные роли, получая по тысяче семьсот долларов в неделю за выступления в Нью-Йорке и по две тысячи долларов в неделю за гастрольные представления. Он не пришел в восторг и от нового названия — "Леди, будьте добры!" (Lady; Be Good!), которое предложили авторы либретто Болтон и Томпсон, так как одна из песен Гершвина настолько понравилась Ааронсу, что он захотел, чтобы ею открывался спектакль. Однако Астер остался очень доволен тем, что музыку ко всему спектаклю было поручено написать Гершвину — наконец-то он и Адель смогут исполнить главные роли в мюзикле Гершвина. Теперь на всю эту затею Астер смотрел с большим оптимизмом. Когда он впервые услышал главную песню, давшую название всему спектаклю, ему даже стало нравиться и новое название шоу. "Джордж сыграл для нас всю музыку целиком… и мы были в бешеном восторге", — пишет Астер в автобиографии.

По признанию самого Фридли, ему тогда не очень понравился выбор композитора, так как он считал, что музыка Гершвина слишком изысканна для массового зрителя. Но Ааронс, так же как и Астер, был просто помешан на Гершвине и целиком и полностью согласился с Гаем Болтоном, когда тот сказал, что Гершвин "начинает выглядеть необычно, как и положено гению". Ааронс был непреклонен в выборе композитора, так как перед этим он слышал одну из песен, которую Гершвин собирался включить в спектакль. В 1923 году Гершвин набросал первые восемь тактов ритмически сложного номера и сыграл ее Ааронсу в Лондоне. Режиссер, которому по душе была необычная музыкальная трактовка, пришел в такой восторг, что упросил Гершвина приберечь этот музыкальный номер для своего будущего мюзикла. Через две недели, уже в Нью-Йорке, Гершвин закончил эту песню и отложил ее до того момента, когда сможет включить ее в новый музыкальный спектакль Ааронса. Таким образом, еще до того как он написал хотя бы одну ноту для нового мюзикла "Леди, будьте добры!", песня "Чарующий ритм" (Fascinating Rhythm) уже была готова. Теперь Ааронс и Фридли начали поиски самых лучших сил. Для постановки мюзикла из Англии пригласили Феликса Эдвардса, художником-декоратором — Нормана Бэла Геддеса, а постановщиком танцев — Сэмми Ли. По желанию Гершвина был заключен контракт с Айрой (в это время он был уже не просто подающий надежды новичок, а способный профессионал, сумевший доказать возможности своего таланта), по которому он должен был написать все тексты за гонорар в один процент от общей суммы продажи билетов, составившей около трехсот долларов в неделю. (Джордж получал два процента.) По настоятельной просьбе Гершвина был приглашен также фортепианный дуэт в составе Охмана и Ардена, которые должны были играть в оркестровой яме, иногда с оркестром, иногда без сопровождения — для того чтобы внести "новое звучание". Игра Охмана и Ардена звучала настолько необычно и свежо, что довольно часто, когда в последний раз опускался занавес, многие зрители не спешили расходиться, желая послушать заключительную мелодию в исполнении пианистов и оркестра. Но когда даже после этого часть зрителей все-таки не желала уходить, Охман и Арден иногда давали для них импровизированный концерт, играя дуэтом.

В музыкальном спектакле "Леди, будьте добры!" Фрэд и Адель Астеры играли танцевальный дуэт: брата и сестру — Дика и Сьюзи Треворсов, для которых наступили тяжелые времена. Хозяева, не церемонясь, выбросили их на улицу за то, что они не могли внести квартирную плату. Одной из лучших была первая сцена. Прямо на тротуаре, среди груды мебели Треворсы, стараясь не унывать, пытаются найти выход из трудного положения. Сьюзи аккуратно расставляет мебель вокруг фонарного столба, что стоит за углом, на который она вешает дощечку с надписью: "Да благословит Бог наш дом".

Но из всех их бед и невзгод все-таки есть выход: в Дика влюблена богатая девушка. Это она, оскорбленная отказом, виновна в том, что их выгнали из квартиры. Желая спасти брата от женитьбы на девушке, которую он не любит, Сьюзи соглашается на предложение ловкого дельца-адвоката (Уолтер Катлитт) выдать себя за мексиканскую вдову и таким образом прибрать к рукам наследство. Но наследство такая же фальшивка, как и выдумка про мексиканскую вдову. Однако прежде чем закроется занавес, всем трудностям Треворсов придет счастливый конец.