Джордж Гершвин: Путь к славе

Когда через год Гершвин вернулся в Лондон, его дела обстояли несравненно лучше. По просьбе Алекса А. Ааронса он переработал партитуру мюзикла "Ради всего святого" и написал еще несколько музыкальных номеров для лондонской премьеры этого спектакля, который шел здесь под названием "Перестань кокетничать". Кроме того, в Лондоне огромный успех имел его музыкальный спектакль, Дримула" (Primrose) по сюжету книги Гая Болтона и Джорджа Гроссмита, тексты Десмонда Картера и Айры Гершвина. В спектакле были заняты любимцы английской публики — комики Лесли Хенсон и Хедер Татчер. О "Примуле" следует сказать особо. Это первый мюзикл, в котором он сам делал оркестровку трех песен и партитура которого была опубликована полностью. Его песни нашли отклик в душе англичан. В песнях "Как ужасно они поступили с Марией Стюарт" (Isn’t It Terrible What They Did to Mary Queen of Scots), "Беркли-Сквер и Кью" (Berkeley Square and Kew), Когда Тоби нет в городе" (When Toby Is Out of Town) немало тем, исторических и географических аллюзий, близких сердцу любого англичанина. В песне "Четыре маленькие сирены" (Four Little Sirens We) слышны милые сердцу отзвуки мелодий Гилберта и Салливена[31]. Покоряющий лиризм песен, Подожди немного, Сьюзи" (Wait a Bit Susie), Дока я не встречу кого-то, похожего на тебя" (Till I Meet Someone Like You) и "Этот далекий кто-то" (Some Faraway Someone) согревает душу, как кружка английского эля в ненастье, а симпатичная мелодия, уан-степа "Шиворот-навыворот" (I Make Hay When the Moon Shines) захватывает нас своим пульсирующим ритмом. С этого времени Гершвин — любимец публики не только на Бродвее, но и на Пиккадилли.

Глава Х ДОМ НА 103-й УЛИЦЕ

В 1925 году семья Гершвинов приобрела пятиэтажный дом из белого гранита на 103-й улице близ Риверсайд-драйв. На первом этаже находилась бильярдная, одновременно служившая местом встреч и времяпрепровождения соседской молодежи. Здесь можно было встретить друзей Артура и Фрэнсис, просто соседей и совершенно незнакомых людей. Второй этаж был отведен под столовую и гостиную, где собирались за чашкой чая или карточным столом три клана — Гершвины, Уолпины и Брускины. На третьем и четвертом этажах располагались спальни. Айра и Ли, став мужем и женой в 1926 году, поселились на четвертом этаже. Пятый этаж полностью находился в распоряжении Гершвина. Здесь, в комнатах с уютным кирпичным камином, роялем и удобными креслами, Джордж работал и развлекал друзей. Кабинет со множеством полок, уставленных книгами и нотами, встроенным в стену шкафом, сконструированным специально для рукописей композитора, примыкал к спальной комнате.

С.Н. Берман так описывает свой визит в семейство Гершвинов[32]:

Я довольно долго и безрезультатно звонил, стоя у входной двери. Сквозь занавешенные стекла двери я различил снующие внутри фигуры людей и продолжал нетерпеливо звонить. Никакой реакции. Наконец я толкнул дверь и вошел внутрь. В холле курили трое или четверо молодых людей, совершенно мне незнакомых. Заглянув в бильярдную, я увидел усердно гоняющих шары игроков. Никого из них я не знал. На мой вопрос о Джордже или Айре никто не потрудился ответить, лишь один из них сделал еле заметный жест в сторону верхних этажей. Поднявшись на следующий этаж, я увидел новую группу людей. В одном из них я с трудом узнал знакомого со 110-й улицы и спросил его, где Джордж и Айра. Он сказал, что наверху. На третьем этаже я нашел только что пришедшего Артура, который, естественно, не мог ответить на мой вопрос. На четвертом этаже я, наконец, получил ответ на свой вопль дошедшего до ручки визитера. Я услышал голос Айры, приглашавшего меня подняться на пятый этаж. "Где Джордж?" — сурово вопросил я. "Он снял свою прежнюю комнату в отеле за углом. Говорит, что нуждается в уединении".

Когда слишком поджимали сроки, Джордж нередко спасался от суматошного быта своего дома, снимая двухкомнатный номер в гостинице Уайтхолл, что на углу 110-й улицы и Бродвея. Началось это, когда семья жила на углу 110-й улицы и авеню Амстердам, в доме, всегда полном друзей и родственников, и позднее, на 103-й улице. Но столь желанное уединение оказывалось эфемерным, так как вслед за Джорджем всегда увязывалась шумная свита близких друзей и коллег.

Чаще всего Гершвина можно было найти на пятом этаже. Здесь стоял его любимый рояль фирмы Стейнвей (два других были на нижних этажах, где жили остальные члены семьи), находились его книги и ноты и дорогие для композитора памятные сувениры. Стены были увешаны фотографиями знаменитостей с дарственными надписями вместе с портретами любимых композиторов, заказанных Джорджем у Уилла Коттона. Позже на одной из стен появилась вставленная в рамку афиша Концерта для фортепиано Гершвина, исполненного автором в Париже, а некоторые из фотографий композиторов уступили место пяти литографиям Джорджа Беллоуза.