Джордж Оруэлл (Эрик Блэр). Жизнь, труд, время. 2014

«Пролы» - звучало как снисходительно-презрительная кличка по отношению к не очень грамотной и в политическом отношении, и в смысле общего образования части бойцов. Может быть, этот термин придумал сам Оруэлл (он встречался в его публицистике), может быть, кто-то другой, но писатель хорошо его запомнил и через десяток лет использовал в своем антитоталитарном романе для обозначения основной массы населения - толпы, озабоченной только своим призрачным благополучием, легко поддающейся любому внушению.

До Блэра отрядом командовал Роберт Эдвардс, член Национального совета НРП, руководитель партийной организации в графстве Ланкашир, которого обычно называли просто Боб. С Бобом у Эрика (его заместителя) установились дружеские отношения, тем более что он регулярно выступал в качестве журналиста в партийной газете «Нью Лидер». Назначение Эдвардса командиром было несколько анекдотично. Прежде чем разочароваться в «отечестве трудящихся», в советской системе, он посетил Москву и там был провозглашен почетным командиром полка Красной армии. В Испании это почетное воинское звание сочли подлинным и назначили Боба командиром в чине полковника. Впрочем, будучи абсолютно штатским человеком, Эдвардс старался вести себя «по-военному» и проявил немалое мужество на фронте.

Блэр тоже был смелым. Но описание его бесстрашия - типичный штрих в истории испанской гражданской войны. Эдвардс вспоминает: «Он был совершенно бесстрашным. Примерно в 700 ярдах от наших линий и очень близко к пулеметному посту фашистов находилось большое картофельное поле. Война вторглась в сбор урожая, а там оставался чудесный картофель. Оруэлл решил, что человека, если он будет ползти по-пластунски, на таком расстоянии не смогут достать пулеметчики. Брав мешок (примерно три раза в неделю), он заявлял: “Я иду за картошкой”... Он говорил: “Они не смогут в меня попасть. Я это уже доказал”»⁴⁴¹. Действительно, опасные экспедиции за провизией завершились благополучно.

Еще одним британцем, с которым Блэр сблизился на Арагонском фронте, был Джон Донован по прозвищу Пэдди («Яростный»). Джон был «соседом» Оруэлла по траншее. Он украсил ее красным флагом с серпом и молотом и не вполне осмысленной надписью «НРП, английская секция, ПОУМ»⁴⁴². Джон тоже считал Эрика Блэра смелым бойцом, который «всегда стремился к действиям, не хотел отлеживаться и пережидать, всегда брал на себя инициативу». Донована удивляло при этом, что его товарищ в любую свободную минуту что-то писал, даже глубокой ночью, при свече. Он непрерывно курил, причем не покупные сигареты, а самокрутки. «Чуть не убил меня своим черным табаком», - ворчливо жаловался Донован⁴⁴³, не подозревавший, что курильщик Блэр серьезно болен. Оруэлл на свое здоровье на фронте никогда не жаловался.

Еще один сосед по окопу - американец Гарри Милтон, фанатичный последователь Троцкого и активный член Коммунистической лиги Америки - пытался убедить Эрика в полной правоте своего вождя. Как раз в это время создавался IV Интернационал, и Милтон убедительно разоблачал перед Оруэллом сталинизм, подкрепляя свои эмоциональные рассказы многочисленными достоверными фактами. Однако Блэр не собирался превращаться тогда в том числе и в «троцкиста», хотя Милтон считал, что почти перетянул Оруэлла на свою сторону. Через десятки лет он уверенно говорил в беседах с американскими журналистами, что оказал существенное влияние на мировоззрение Эрика Блэра, и это влияние было особенно важным для создания антитоталитарного романа Оруэлла⁴⁴⁴. Тем не менее Блэр к троцкистам не примкнул, хотя и стал открытым врагом сталинизма.

Хотя Блэр считал себя в первую очередь солдатом республиканской армии, он не расставался с мыслью о необходимости собственными глазами увидеть, как идут военные действия на других фронтах и как сражаются отряды, связанные с другими партиями. Коммунистические и республиканские пропагандистские источники постоянно сообщали о подвигах Интернациональных бригад, которые комплектовались главным образом компартиями и находились под руководством представителей Коминтерна. После пребывания в Барселоне он решил, по крайней мере на время, оставить милицию ПОУМ и записаться в Интернациональную бригаду, чтобы принять участие в военных действиях на Мадридском фронте, который, безусловно, был главной ареной гражданской войны.