Джордж Оруэлл (Эрик Блэр). Жизнь, труд, время. 2014

Блэр напряженно искал возможности для того, чтобы включиться в военные кампании своей страны не только писательским и журналистским творчеством. Его просто в отчаяние приводила невозможность по состоянию здоровья вступить в вооруженные силы. Он даже подумывал о том, чтобы как-нибудь обмануть медицинскую комиссию и попасть на фронт. По медицинским справочникам он подготавливал себя к медосмотру и заучивал правильные ответы на вопросы докторов. Но когда предстал перед комиссией, стало ясно, что ответы на вопросы не спасают: у него были больные легкие и к действительной воинской службе он был не пригоден. В состоянии раздражения он заметил довольно грубо: «Я уверен, что половина мужчин в этой стране отдала бы свои яйца» ради освобождения от службы, «но я этого делать не собираюсь»⁵⁸⁷.

6 июля 1940 года Эрик писал своему приятелю и коллеге, писателю и издателю Рудольфу Джону Леману: «Сложилась такая ужасная ситуация, что я не способен ничего делать. Правительство не желает использовать меня ни в каком качестве, даже клерком, и я не могу поступить в армию из-за своих легких. Просто ужасно чувствовать себя бесполезным и в то же самое время видеть, как полоумные и профашисты заполняют важные посты. Правда, дело чуть сдвинулось. Меня проинформировали в военном министерстве, что они больше не имеют ничего против тех, кто участвовал в испанской гражданской войне»⁵⁸⁸. Британская бюрократия не сразу отказалась от подозрительного отношения в отношении тех, кто воевал с фашистами на испанских полях одним-двумя годами раньше.

В том же письме Эрик информировал адресата, что он довольно активно занят делами организации «Местные добровольцы обороны», которая вскоре была преобразована во Внутреннюю гвардию, куда входили гражданские лица, образовывавшие полувоенные формирования, годные для использования на поле боя, но только в случае вторжения врага на Британские острова. Досада Блэра была тем большей, что как раз в мае 1940 года завершилась продолжавшаяся восемь месяцев «странная война», сменившаяся стремительным наступлением германских войск. В течение нескольких дней были оккупированы Бельгия, Голландия и Люксембург, немцы вторглись на территорию Франции и устремились к Парижу, который был оккупирован 14 июня. 22 июня французское правительство подписало позорное соглашение о капитуляции. Не исключалось, что вскоре после этого Гитлер осуществит вторжение на Британские острова. В этом случае, надеялся Блэр, он уже точно примет участие в защите страны, как и все британцы, способные носить оружие. Таков был парадокс - в сознании Эрика самые жуткие опасения окрашивались в тона личной надежды. Как раз тогда, когда пессимизм казался наиболее оправданным, он вдруг сменялся всплесками настроения противоположного толка.

Эрик вступил во Внутреннюю гвардию, участвовал в боевой подготовке и крайне сожалел, что власти весьма осторожно подходят к вопросу о вооружении ее бойцов. 22 июня 1940 года в журнале «Тайм энд Тайд» было опубликовано его открытое письмо под заголовком «Вооружить народ». Здесь выдвигалось требование, чтобы все подразделения Внутренней гвардии получили винтовки и ручные гранаты. Оруэлл аргументировал свое требование тем, что в случае германского вторжения эти отряды станут реальной «народной партизанской силой»⁵⁸⁹. Приводя выдержку из этой статьи, один из биографов Оруэлла с иронией добавляет: «Удивительно, но правительство не пожелало распределять ручные гранаты и винтовки среди потенциальных революционеров»⁵⁹⁰ - политические предпочтения Оруэлла были достаточно хорошо известны, и в тайных симпатиях к революции и революционерам его, конечно же, подозревали.

Он действительно подумывал о том, что превращение Внутренней гвардии в эффективную вооруженную силу продемонстрировало бы возможности «демократической народной армии», которая помимо предполагаемой схватки с внешним врагом могла бы стать своего рода гарантом против правительственной тирании в собственной стране. Проблемам Внутренней гвардии он посвятил статью в журнале «Трибьюн», в которой писал о винтовке, висящей на стене квартиры рабочего, как о символе подлинной демократизации армии⁵⁹¹.