Джордж Оруэлл (Эрик Блэр). Жизнь, труд, время. 2014

Оруэллу нравилась творческая атмосфера, которая возникла в этом журнале с момента его появления. Он часто посещал редакцию, просто «заходил на огонек». Особенно сблизился он со Спендером, который через много лет вспоминал, что «слушать монологи Оруэлла со всеми их запутанными рассуждениями было в каком-то смысле очень по-английски. Это было похоже на хождение по улице под моросящим дождем - слушать его монотонный голос»⁶⁰¹.

Новая общественно-политическая трибуна значительно расширила возможности Оруэлла-публициста. Журнал Коннолли опубликовал в это время, наряду с несколькими статьями Оруэлла по вопросам культуры и искусства, его важные политико-аналитические произведения, в том числе «Британский правящий класс» (декабрь 1940 года) и «Уэллс, Гитлер и всемирное государство» (август 1941 года).

В первом эссе автор пытался разобраться в тех изменениях, которые произошли в среде управленческих слоев Великобритании на протяжении последнего столетия. Он показывал, что в первой половине XIX века земельная аристократия постепенно утратила политическую власть, уступив ее купцам, промышленникам и финансистам. При этом новая верхушка стремилась подражать тем, кого она вытеснила, например посылая своих детей в престижные школы, стяжавшие славу аристократических именно потому, что в них учились потомки крупных землевладельцев. Это, однако, породило измельчание правящей элиты. «Денежный класс» был заинтересован почти исключительно в прибыли и безрассудно тратил нажитое. Между тем империя сохранила свое отсталое состояние (в первую очередь это относилось к основному имперскому богатству - Индии), и большая часть метрополии не избавилась от нищеты и лачуг. Существовавшая система напоминала псевдофеодализм, обрекавший ее на постепенно загнивание. В качестве примеров Оруэлл приводил платные элитные школы и армейскую систему. И там, и там сохраняются давно устаревшие порядки. Автор приводил в качестве примера винтовочный штык, который ныне годился только на то, чтобы открывать им консервные банки, но тем не менее он составляет неотъемлемую часть винтовки.

В те времена, когда империя пребывала в мире, эта систематизированная отсталость не вела к хаосу, но теперь настали иные времена. Возникновение нацизма и фашизма не привело к пониманию необходимости вести против них последовательную борьбу. Для названных течений характерны крайний национализм и жесткое послушание, подчиненность и преданность лидеру. Между тем британский правящий класс игнорирует особенности фашизма и нацизма, и это политическое невежество, проявляемое как гражданскими руководителями, так и военными весьма опасно для благополучия страны.

Однако по адресу правящего класса в статье раздавались не только инвективы. Значительная его часть высоко моральна, так как немало герцогов, графов и других носителей благородных титулов отдали свои жизни на полях сражений во Франции в мае - июне 1940 года. Оруэлл заключал, что трагедия правящего класса не в том, что он физически слаб или труслив. Его порок - в непонимании нового времени и пришедших с ним трагедий и опасностей. Только тогда, когда новое поколение начнет терять материальные средства и власть, его сознание претерпит изменения, к которым необходимо будет приспособиться.

Не менее актуально и ярко звучала и вторая статья. Оруэлл буквально обрушился на чтимого им в прошлом выдающегося писателя Герберта Уэллса, который недооценивал мощь нацистской армии, считал, что ее могущество почти иссякло, превратилось в фантом, что ни один прогноз по поводу решающих побед Гитлера не подтверждается. Возможно, Оруэлл был не совсем прав, когда не соглашался с утверждениями Уэллса, что война - дело долгое и блицкриг провалится. Но это в статье Оруэлла не было главным. Он стремился не вдаваться в теоретические тонкости вопроса о перспективах создания всемирного государства, о котором мечтал Уэллс, а рассматривал конкретные проблемы, демонстрируя свою способность военно-политического анализа, несмотря на скудность и отрывочность фактов:

«Те, кто называет Гитлера Антихристом или, наоборот, святым, ближе к истине, нежели интеллектуалы, десять кошмарных лет утверждавшие, что это просто паяц из комической оперы, о котором нечего всерьез говорить...

Гитлер - сумасшедший и преступник, - утверждал он, - однако же у Гитлера армия в миллионы солдат, у него тысячи самолетов и десятки тысяч танков. Ради его целей великий народ охотно пошел на то, чтобы пять лет работать с превышением сил, а вслед за этим еще два года воевать... Надо покончить с Гитлером, а для этого потребуется пробуждение энергии, которая не обязательно будет столь же слепой, как у нацистов, однако не исключено, что она окажется столь же неприемлемой для “просвещенных” гедонистов»⁶⁰².