Джордж Оруэлл (Эрик Блэр). Жизнь, труд, время. 2014

Менталитет Оруэлла был отстроен так, что самую жесткую критику он направлял в центр, на себя, а затем уже волнами она расходилась, охватывая остальных обитателей земного шара. И чем ближе к центру, тем жестче была эта критика, причем распространялась она и на общественные группы, и на конкретных людей. Он попытался попробовать свои силы в документально-биографическом жанре, предложив американскому издательству Харпера написать книгу о Марке Твене. Издательство отнеслось к этому проекту холодно, сочтя, по-видимому, что заказывать книгу о Твене следует соотечественнику-аме-риканцу²⁷⁷. Через несколько лет Оруэлл компенсировал так и не написанную книгу о Твене великолепным эссе о

Ч. Диккенсе, сочетавшим биографию с критическим анализом произведений²⁷⁸.

Редакция журнала «Аделфи» предложила Оруэллу написать рецензию на книгу известного американского историка и социолога Луиса Мамфорда «Мелвилл»²⁷⁹. Эта книга была посвящена писателю XIX века Герману Мелвиллу, прожившему яркую жизнь, полную приключений: службы юнгой на пакетботе, странствиями, пленом у туземцев в районе Маркизских островов, освобождением американскими военными моряками и т. д. Позже Мелвилл занялся литературной деятельностью, создал массу приключенческих романов и романов-раздумий с уходом в экзотику и мистику, которыми зачитывалась публика. Можно ли, отказавшись от цивилизации, полностью вернуться к природе? - таков был один из главных вопросов, на который пытались ответить романы Мелвилла.

Подлинно всемирную славу в самом конце жизни ему принес роман «Моби Дик, или Белый кит» (1851) - книга, провозглашавшая иррационализм как основу всего сущего. В мрачной действительности господствует белый кит, которого никто никогда не видел, но который постоянно чем-то обнаруживает свое присутствие, властвует над всем и всеми и поистине вездесущ. Неизвестно, кто он -бог или дьявол.

По существу дела, отталкиваясь от книги Мамфорда, Оруэлл создал очерк о самом Мел вилле. Критический очерк был проникнут симпатией к американскому писателю, сочувствием к его судьбе и в то же время объективной оценкой его творческой эволюции, неразрывно связанной с особенностями жизненного пути: «Перед нами гениальный, непрерывно работающий человека, живший среди людей, для которых он был ни кем иным, как утомительным, непонятным неудачником. Мы видим, как бедность, которая ему угрожала, даже когда он писал “Моби Дик”, оказывала на него в течение почти сорока лет ужасное воздействие, приведя к крайнему одиночеству и ожесточению, почти полностью искалечив его талант».

После всех социологических наблюдений по поводу творчества Мелвилла Оруэлл, однако, вспоминал, что о художественном творчестве невозможно судить упрощенно, ставя его в зависимость от материального положения автора. Такая критика, заключал он, «очень хороша, когда направлена на человека, но это - опасный метод оценки произведения искусства. Если его применять последовательно, может исчезнуть само искусство»²⁸⁰.

Первая рецензия Оруэлла, опубликованная в мартовско-майском номере «Аделфи» в 1930 году, сразу же показала литературной общественности, что молодой автор обладает недюжинными способностями не только социального публициста, но и трезвого, требовательного и в то же время тонкого аналитика художественного творчества. Вслед за этим рецензии и критические обзоры стали публиковаться регулярно. Большой интерес вызвала рецензия Оруэлла на роман Джона Пристли «Улица Ангела» (Angel Pavement), появившаяся в октябрьском номере «Аделфи». Эта рецензия удивила тем, что ее автор не просто на равных вел разговор с маститым романистом, чье новое произведение стало сразу же популярным, но, вопреки складывавшемуся мнению, довольно остро его критиковал. Рецензия была опубликована под фамилией Эрик Блэр, и Пристли понятия не имел, что Блэр и Оруэлл - одно и то же лицо.

В «Улица Ангела» автор стремился художественно проанализировать психологию успеха, которой в условиях экономического процветания 20-х годов была одержима британская молодежь. Идеалы и любовь исчезали. Господствовала погоня за наживой. От дружбы отказаться было легко как от наивной фантазии. Лишь к финалу романа его герои начинали постепенно понимать слишком высокую цену, которую им пришлось заплатить за успех.

Оруэлл не разделил всеобщих восторгов по поводу нового романа Пристли. Он решительно отверг сравнения этого романа с произведениями Диккенса, в слегка прикрытой форме высмеяв такие сравнения: «Работа господина Пристли написана слишком легко и недостаточно проработана для того, чтобы стать хорошим художественным произведением»²⁸¹. Короче, своей рецензией

Оруэлл напал на писателя, ставшего уже львом британской литературы²⁸².