Джотто и ораторы. Cуждения итальянских гуманистов о живописи и открытие композиции

Вопрос этот так и останется без ответа. В любом случае внимательный анализ слова «aria» способен обнаружить целый ряд сложноустроенных связей[346]. Увлечение Петрарки понятием «air» как художественной метафорой, без сомнений, соотносится с глубоким (и глубоко двойственным) сродством его творений с поэзией Данте. «Отдельные оттенки и, как сказали бы наши живописцы, air»: близость «оттенка» и «air», постулируемая Петраркой, перекликается с отрывком из «Чистилища» Данте (XXV, 91–105), в котором римский поэт Стаций объясняет, что люди после смерти превращаются в воздушные тени (Данте использует понятие «aere»). Можно ли утверждать, что поэма Данте и жаргон живописцев, зафиксированный Петраркой, отдаленно, скрыто связаны друг с другом? На первый взгляд, рискованная гипотеза, которая, тем не менее, не кажется несовместимой с тенденцией, описанной великим филологом-романистом Лео Шпитцером в статье, посвященной анализу многообразных значений слова «air» (при том, что знаменитый фрагмент Петрарки, любопытным образом, в последней работе отсутствовал)[347]. Согласно Шпитцеру, понятие «air» в смысле всеобъемлющего духа, появившееся в Древней Греции, в течение веков получило целую серию новых истолкований, в том числе через идею фамильного подобия (air de famille), т. е. набора трудноуловимых сходств между членами семьи. Будучи трудноуловимыми, они указывают на границы вербального языка (je ne sais quoi): вот почему «aria (air)» было столь популярно среди художников[348].

6. Профессиональный жаргон живописца (lingua delle botteghe), отсутствующий в «Джотто и ораторах», вскользь упомянут в «Живописи и опыте», по особому случаю: в связи с длинным пассажем о художниках в рифмованной хронике, созданной отцом Рафаэля Джованни Санти. Баксандалл отмечает, что у живописца Санти «было двойное преимущество – профессиональные знания и нейтральная точка зрения»[349]. Впрочем, написанная терцинами хроника Джованни Санти, очевидным образом, была многим обязана великому образцу этой метрической формы – «Комедии» Данте. Применительно к Джованни Санти связь между языком художника и поэмой Данте, о которой я прежде говорил гипотетически, вне всякого сомнения, следует считать доказанной. Однако был ли случай Санти единственным? Следуя по пути Баксандалла, но при этом инвертируя его подход, возможно изучать воздействие слова – «Комедии» Данте – на образы.

7. Этот сюжет исследовался бесконечное число раз и с разных точек зрения: описание резьбы в «Чистилище» (X, 28–96), большое количество иллюстрированных рукописей поэмы и т. д.[350] Здесь я предложу другой путь, с помощью примера, показывающего неожиданный потенциал визуальных элементов «Комедии»:

L'alba vinceva l'ora mattutina
che fuggia innanzi, sì che di lontano
conobbi il tremolar de la marina

Уже заря одолевала в споре,

Нестойкий мрак, и, устремляя взгляд,
Я различал трепещущее море

(Чистилище I, 115–117; пер. М. Лозинского)[351]

.

Как уже отмечалось, здесь Данте работал со стихами из «Энеиды» Вергилия (VII, 8–9):

Adspirant aurae in noctem nec candida cursum / Luna negat; splendet tremulo sub lumine pontus.

Ветер в ночи понес корабли, и луна благосклонно / Свет белоснежный лила и дробилась, в зыбях отражаясь (пер. С. Ошерова).

В посвящении, предпосланном своему переводу «Энеиды», Драйден писал: «Поэт, ничего не заимствующий у других поэтов, еще не родился», и замечал с иронией: «он и Мессия Иудеев придут вместе»[352].

Данте действительно заимствовал стихи у Вергилия, заменив ночь закатом, а трепещущий лунный свет на трепещущее море:

«Я различал трепещущее море».

Великолепный образ, до сих пор не нашедший своего воплощения в живописи[353].

Пер. с англ. М. Велижева

Иллюстрации

Ил. 1. Плиний, Естественная История, XXXV, 79–91 с комментариями Петрарки. Париж, Национальная библиотека (MS. lat. 6802, fol. 256 v.). (Bibliothèque Nationale)

Ил. 2. Северо-итальянский мастер середины XV в. Рисунок детали триумфальной арки Константина, аттик восточного проезда. Милан, Библиотека Амброзиана (MS. F. 237 inf., fol. 1687). Перо, серебряный карандаш. (Fondazione Cini)

Ил. 3. Круг Пизанелло. Набросок с мозаики Джотто «Навичелла». Милан, Библиотека Амброзиана (MS. F. 214 inf, fol. 10r.). Перо, серебряный карандаш. (Biblioteca Ambrosiana)

Ил. 4. Круг Пизанелло. Штудия статуи Диоскура. Милан, Библиотека Амброзиана. (MS. F. 214 inf., fol 10v.). Перо, серебряный карандаш (Biblioteca Ambrosiana)

Ил. 5. (а) Николя Беатризе. Гравюра с мозаики Джотто «Навичелла». (Warburg Institute); (b) Антонио Лафрери. Диоскуры на Монте Кавалло. Гравюра. (Warburg Institute)