Джотто и ораторы. Cуждения итальянских гуманистов о живописи и открытие композиции

Мне прекрасно известно, какие любовь, честь и уважение может снискать Живопись в руках у царей, народов и целых наций, ибо то, что выражено только лишь искусством, упражнением, подражанием, а также силами ума и божественным талантом[179], она может легко приравнять к самой природе, родительнице всего. Действительно, если дать иным выдуманным изображениям живых существ голос, они легко поспорят с самой природой, а то и превзойдут ее в чем-то. Чтобы это не прозвучало странно, давайте заметим, что силы и мощь природы настолько ограничивают некоторые вещи, что цветы могут появиться только весной, а плоды – осенью, тогда как живопись способна произвести снега под палящим солнцем и фиалки, розы, плоды и ягоды зимой, притом в изобилии. Поэтому, как я слышал, величайшие и образованнейшие люди называют ее родной сестрой поэзии. Как же еще определить живопись, как не молчащую поэзию?[180] Сами поэты свидетельствуют в пользу этого: «все смеют поэт с живописцем – и все им возможно, что захотят»[181], и, конечно, они ведомы одинаково острым умом и вдохновляются одним божественным Духом.

Есть множество примеров того, как высоко их ценят смертные. Александр Великий желал, чтобы его изображал только Апеллес, высочайший мастер своего времени[182]. Отчего? Потому что он понимал, что искусство Апеллеса поможет ему добиться немалой славы, которой он так жаждал…[183] Деметрий, по прозванию Полиоркет, увидев произведения известнейшего художника Протогена, был охвачен таким восхищением и наслаждением, что когда во время осады враждебнейших ему родосцев он завладел картинами Протогена, он воздал им высшие почести и в благодарность уже умершему художнику снял осаду и пощадил город[184]. Надо ли мне перечислять знаменитейших художников, таких как Фидий, Зевксис, Кимон, Аристид, Никомах? Большинство их тех, кто занимался искусством, о котором я говорю, удостоились почестей от иноземных царей и народов. У римлян этому искусству также досталась великая слава, так что знаменитые роды получили от него свое имя: Фабий, Лепид, Корнелий, Акций, Приск (sic) назывались Пиктор, художник[185]. Великую известность и славу принесли мастерам и книги, написанные об их искусстве. Ученейший философ и прекрасный человек, Мануил Хрисолора, украшение и греческого, и латинского мира, поддавался редким наслаждениям, тем более, внешним, но живопись приносила ему удивительное удовольствие[186]. Он рассматривал не черты, не тени и контуры, но ум творца и удивительные силы таланта, способные изобразить одушевленные образы и живые лица. Так и я убедился в том, что ни один щедрый, бодрый и благородный ум не сможет устоять перед этим искусством. (XV)