Джоуи

Они принимаются за работу, освобождая меня от оков на лодыжках и запястьях, и адреналин стремительно покидает мое тело, вызывая головокружение, но мне удается указать на пол и пробормотать: «Кулон Джоуи. Они сняли его».

Данте поднимает его и кладет в карман.

Мои глаза закрываются. «Эй, мне нужно спросить вас обоих кое о чем», — бормочу я.

«О чём?» — спрашивает Лоренцо.

«Могу ли я встречаться с твоей сестрой?»

Я не слышу их ответа, потому что все становится черным.

ГЛАВА 30

Макс

«Эй, здоровяк», — мягкий голос Кэт Моретти пронзает туман в моем мозгу, когда свет просачивается сквозь мои мерцающие веки. Я смотрю в сторону, чтобы увидеть ее, стоящую у кровати, и мне требуется несколько ударов, чтобы понять, что я в особняке Моретти. Каждая часть моего тела гудит от тупой боли.

Я смотрю на свой живот и замечаю бинты и явные признаки того, что мне сделали операцию. «Вы меня сами вылечите, док?»

Кэт — медсестра, но мы ласково зовем ее доктором, потому что она лечит наших ребят так же хорошо, как и любой другой врач, которого я когда-либо встречал.

«Нет. Тебе повезло, что я не смогла подобраться к тебе ни со скальпелем, ни с иглой», — говорит она, закатывая глаза. «Нам пришлось вызвать хирурга. У тебя было небольшое внутреннее кровотечение, поэтому мы хотели убедиться…»

«Ну и ну», — простонал я, устраиваясь поудобнее.

Мне нужно позвонить Кристин и убедиться, что она в безопасности, но есть еще кое-кто, кого я отчаянно хочу увидеть в первую очередь. «Где Джоуи?»

«Джоуи?» Кэт моргает, и от ее взгляда у меня скручивается живот. Или, может быть, это просто из-за лекарств, которые мне дали. «Разве нет кого-то еще, о ком тебе стоит беспокоиться?»

Я хмурюсь, сбитый с толку, но потом слышу ее голос. «Макс?» — тихо говорит Кристин из угла комнаты, ее лицо бледное, а глаза красные от слез. Она кладет руки на свой живот, защищая его.

«Кристин? Слава богу, ты в безопасности. Но… Подожди. Что ты здесь делаешь?» Моя голова пульсирует. Что, черт возьми, происходит?

«Если бы не твоя девушка, мы бы даже не узнали, что ты пропал». Голос Кэт источает презрение, и моя голова раскалывается сильнее. Почему у меня такое чувство, будто я проснулся в альтернативной вселенной?

Подожди. Что, черт возьми, она только что сказала? «Моя девушка?»

«Извини, Макс. Я не знала, могу ли я им доверять», — говорит Кристин.

Сжав переносицу, я делаю глубокий вдох, который обжигает мои легкие. Этого не может быть. «Ты всем сказала, что ты моя девушка?» — спрашиваю я, игнорируя свирепый взгляд Кэт.

«Д-да», — отвечает моя сестра, широко раскрыв глаза и испугавшись. Думаю, она не могла знать, почему это так важно, но мысль о том, что Джоуи хотя бы на секунду поверила… Свежая желчь обжигает мне горло.

«Блядь, Кристин!» Я приподнимаюсь и спускаю ноги с края кровати.

Кэт подбегает и пытается столкнуть меня обратно. «Тебе нужно отдохнуть!»

«Мне нужно поговорить с Джоуи», — настаиваю я, срывая с руки манжету для измерения кровяного давления. Спрыгнув с кровати на пол, я стону от жгучей боли, которая пронзает мой живот.

«Макс. Тебе только что сделали операцию», — говорит Кэт, вздыхая.

«Где она?»

"Я не знаю."

«Прости, Макс», — шмыгает носом Кристин.

«Тебе не за что извиняться, милая», — уверяет ее Кэт, но я не обращаю на них внимания, потому что все, о чем я могу думать, — это Джоуи и то, что она, должно быть, думает обо мне сейчас. Как долго я был без сознания? Сколько часов, минут, секунд моя девчонка провела, думая, что я тот кусок дерьма, который мог сделать что-то подобное?

Я выбегаю в коридор, адреналин бурлит во мне, делая меня сильнее и решительнее с каждым шагом. «Джоуи?» — кричу я, направляясь в её комнату. «Джоуи!»

Сначала я вижу Данте, когда он выходит из своего кабинета. «Говори тише», — приказывает он.

«Мне нужно увидеть Джоуи. Где она?»

«Она не хочет сейчас с тобой разговаривать».

«Мне плевать. Где она, Данте?»

Лоренцо подходит к нему, застегивая пуговицы пиджака. Они стоят бок о бок — напротив меня. Я кручу головой из стороны в сторону, вперед и назад, готовый пройти сквозь них двоих, чтобы добраться до нее, если придется.

«Ей это неинтересно, Макс».

Кровь гремит в моих ушах. «Джоуи», — кричу я громче. Я знаю, что она где-то здесь. Она должна быть.

Данте делает шаг ко мне. «Я сказал, держи свой голос потише. Моя дочь спит», — рычит он, скаля зубы, словно он рвется в бой. Я никогда не думал, что буду стоять по эту сторону печально известной стены ярости Моретти, но я уложу и его, и Лоренцо, если они не позволят мне увидеть ее. И если я не смогу пройти через них, я, черт возьми, умру, пытаясь.

Мы смотрим друг на друга, никто из нас не готов отступить даже немного. Каждый из нас верит, что он прав.

Я чувствую ее еще до того, как слышу ее мягкие шаги, и меня переполняет адреналин и тоска, когда я поднимаю глаза и вижу, как она спускается по лестнице. Ее налитые кровью глаза заставляют меня задуматься, сколько часов она провела в слезах. Что, черт возьми, я натворил?

«Джоуи?» — ее имя звучит как мольба.