Джульетта стреляет первой

– А мы о ней и говорим! – весело отозвался он. – Это все была преамбула. Теперь – проблема. Я хотел создать для наших островитян идеальное место для жизни. Чтобы все заботы, тревоги, раздражающие факторы оставить в большой России. Прекрасный климат. Никаких забот о хлебе насущном. Казалось бы, живи да радуйся. Но получилось как у Чехова. Помните? «Я завел так, что после завтрака и обеда мне подавали кофе с ликерами, и, ложась спать, я читал на ночь «Вестник Европы». Но как-то пришел наш батюшка, отец Иван, и в один присест выпил все мои ликеры». Здесь то же самое. Многие – когда на остров уезжали – строили большие, красивые планы. Они обязательно напишут книгу, снимут гениальный фильм, говорили про диссертации, научные разработки, университетские курсы. А что в итоге получилось? Ну, Кикин шебуршит. Еще двое-трое. А остальные – пьют и сибаритствуют. Ликеры выпиты, диссертации давно заброшены.

Таня, полностью прибитая его обаянием, начисто забыла, что нужно быть мотивированной. Пожала плечами:

– Ну и пусть себе. Вам жалко?

– По большому счету мне все равно, – холодно ответил он. – Но я хочу, чтобы на моем острове была нормальная атмосфера. Без пьянок, сплетен и драк. – Добавил горячо: – Я всегда добивался, чего хотел. И меня убивает парадокс, что я всегда преуспевал. Даже когда ставил перед собой не слишком благородные цели. А с высшей идеей – создать идеальное общество – потерпел фиаско.

– Вы не одиноки. Товарищ Ленин куда больше бед наворотил. А ваш островок выглядит куда лучше Советской России. Ни коммуналок, ни ГУЛАГа. Чистота, порядок, благодать.

Он внимательно на нее взглянул:

– Тут просто стены толстые. На улице ничего не слышно. И люди подобрались умные. Понимают: глупо выставлять свои пороки напоказ. Но я точно знаю: им тоскливо. Им тягостно. Это надо менять. Любой ценой.

– Вам надо было психиатров вызывать. И наркологов.

Он взглянул с очаровательной беспомощностью:

– Не справитесь вы – придется.

– Хорошо. – Девушка тратила все силы на то, чтобы не тонуть в его искрометных глазах, а выглядеть собранной и деловой. – Тогда для начала мне нужен список всех жителей. Имена, фамилии, профессии, адреса. Хорошо бы еще хобби.

Он немедленно протянул ей кожаную папочку:

– Здесь все, что вам нужно.

– Плюс сообщите всем мой статус, – продолжала командовать Татьяна.

Он улыбнулся:

– Куратор по здоровому образу жизни? Вам нравится?

– Неплохо.

– Все и так знают про ваш приезд. И для чего вы здесь. Зачем что-то официально сообщать?

– Но когда тебя знакомят, это всегда солиднее. Сегодня вечером будет спектакль. Представьте меня, пожалуйста, наиболее влиятельным жителям.

Он вскинул бровь:

– По нашей конституции все граждане равны.

– Но я не успею за один вечер познакомиться со всеми. А иметь в союзниках влиятельных всегда эффективнее.

– Я могу узнать план ваших действий? – цепко взглянул на нее Максимус.

И Таня, напрочь забывшая, что планировала прикидываться овцой, рубанула:

– Хотите, чтобы я за год контракта построила вам идеальное общество? Не гарантирую. Но из раковин своих люди выйдут. Пить станут меньше. А общаться – больше.

Он ухмыльнулся:

– Будете на массовую физзарядку сгонять, как в Северной Корее?

– Ну, что вы, господин… э-ээ… Максимус. В Корее – тоталитарное общество. А у вас тут рай. Поэтому будем использовать другие методы.

Он не стал спрашивать какие.

Легко поднялся из своего кресла (хоть бы коленка хрустнула – как положено у пятидесятилетних!). Фамильярно присел на ее подлокотник. Взял руку, приложил к губам, понизил свой голос-бархат до интимного шепота:

– Тогда встречаемся вечером в театре. И еще. Зови меня просто Максимус. Безо всяких «господинов».

«Я точно буду с ним спать», – в отчаянии поняла Татьяна.

Зачем только Валерочка отпустил ее сюда?

* * *

Вышла из кабинета оглушенной.

В коридоре, на подоконнике, ее ждал Марк.

Взглянул в Танино опрокинутое лицо – и сразу опустил плечи. Пробормотал:

– Ты сошла от него с ума. Как и все.

Садовникова сделала над собой адское усилие. Беззаботно улыбнулась:

– Да, у нас был интересный разговор.

И попросила Марка:

– Покажешь мой кабинет?

– Конечно! – просиял юноша.

И привел ее в комнату – всего через пару дверей от обиталища босса. Вручил очередную магнитную карточку. Сказал:

– Открывай сама.

Но, когда Татьяна потянулась к замку, удержал ее руку. С надеждой спросил:

– Так мы выпьем вечером по коктейлю?

Воробей взялся тягаться с соколом.

Девушка неуверенно улыбнулась:

– Нет, Марк, прости. У меня пока после перелетов голова кругом. И чемодан я до сих пор не разобрала.

Настаивать парень не стал. Грустно произнес:

– Я все понял.

И торопливо (будто стыдился при ней расплакаться) ушел.

Таня виновато взглянула ему вслед и отомкнула дверь своего кабинета. Пахнуло новым ламинатом и сыростью. Стены – голая светло-зеленая штукатурка. Разлапистое кожаное кресло и огромный стол со скромным лэптопом в дальнем уголке наталкивали на мысль о порнофильме. Таня не увлекалась, но коллеги рассказывали: продукция «ХХХ» часто снимается в офисных интерьерах.