Джульетта

Можно представить, как вспылил старый Марескотти. Он сказал, что Диана задала море вопросов, он на все ответил, а теперь пришла пора и ей пооткровенничать. О каком таком кольце идет речь, и почему она думает, что ему, Марескотти, что-то должно быть известно?

Сперва Диана рассказала ему историю о Романино и монахе из Витербо. Она объяснила, что ее муж искал эти сведения всю жизнь и обнаружил семейные записи Марескотти в городском архиве, а среди них наткнулся на пергамент Романино, положенный в ту же шкатулку. Очень хорошо, похвалила Диана, что у Романино хватило ума не носить кольцо, потому, что он не был его законным владельцем и мог серьезно пострадать.

Она хотела продолжать, но Алессандро — или, как они его звали, Ромео, старший внук старого Марескотти, подошел к столу стянуть печенье. Узнав, что перед ней Ромео, Диана пришла в большое волнение и сказала:

— Эта встреча — великая честь для меня, молодой человек. Здесь есть кое-кто особенный, с кем я хочу вас познакомить. — Она посадила на колени одну из дочек и сказала так, словно представляла восьмое чудо света: — Это Джульетта.

Ромео сунул печенье в карман и посмотрел на малышку.

— А вот и нет, — сказал он. — Она в подгузнике.

— Вовсе нет! — возмутилась Диана Толомеи, поправляя платье малышки. — Это такие трусики. Она уже большая девочка, да, Джули?

Ромео попятился, надеясь потихоньку смыться, но дед остановил его и велел поиграть с малышками, пока взрослые пьют кофе, и мальчик послушался.

Диана Толомеи рассказала старому Марескотти и его жене о кольце Ромео. Она говорила, что это была печатка с фамильным гербом, которую он отдал Джульетте Толомеи во время тайного венчания, проведенного их другом, монахом Лоренцо. Поэтому, заявила она, законной наследницей кольца является ее дочь Джульетта, и добавила — ей очень важно найти кольцо, тогда проклятие, довлеющее над родом Толомеи, потеряет свою силу.

Старый Марескотти заинтересовался рассказом Дианы в основном потому, что она, явно не итальянка, так страстно увлечена итальянской историей. Его поразило, что современная американка верит, что ее семья проклята старинным средневековым проклятием и даже считает это причиной смерти своего мужа. В принципе ее горячность можно понять, решил старый Марескотти, очень уж ей хочется снять проклятие, чтобы малышки росли без постоянной угрозы над головой. По какой-то причине Диана считала, что ее девочки особенно уязвимы для проклятия, — возможно потому, что оба их родителя Толомеи.

Марескотти сокрушался, что ничем не может быть полезен молодой вдовушке, но Диана перебила, не дослушав извинений.

— Из того, что вы сказали мне, синьор, — произнесла она, — я делаю вывод, что шкатулка с кольцом до сих пор находится в пещерах Боттини под палаццо Марескотти.

Старый Марескотти расхохотался, хлопая себя по коленям.

— Это уже басни! — сказал он. — Ни за что не поверю, что кольцо шестьсот лет лежит под домом. Если даже оно и там, значит, его так хорошо спрятали, что никто не найдет. Включая меня.

Чтобы убедить старика заняться поисками кольца, Диана пообещала, что в обмен на кольцо отдаст старинную реликвию, которая давно находится у Толомеи и которую клан Марескотти наверняка захочет себе вернуть. Она спросила, не догадывается ли он, о какой ценной реликвии идет речь, но Марескотти только руками развел.

Тогда Диана Толомеи вынула из сумочки снимок и положила перед ним. Старый Марескотти невольно перекрестился, увидев на фотографии разложенное на столе палио, о котором столько слышал от своего деда, священное знамя, считавшееся утерянным, стяг Ромео, который он и не чаял увидеть.

— Сколько же времени, — спросил он дрожащим голосом, — ваша семья прячет это от нас?

— Столько же, — ответила Диана Толомеи, — сколько ваш клан прячет от нас кольцо, синьор. Я думаю, вы согласитесь, что пришло время вернуть реликвии их законным владельцам и положить конец проклятию, низведшему нас до такого жалкого состояния.

Старый Марескотти оскорбился, услышав, что он в жалком состоянии, и громогласно сообщил об этом, перечислив многочисленные благословения, сыпавшиеся на него со всех сторон.

— Вы хотите сказать, — заговорила Диана Толомеи, перегнувшись через стол и коснувшись его руки, — что не было дней, когда вы чувствовали, что за вами пристально наблюдает некая могущественная сила, старинный союзник, ожидающий, когда вы выполните то, что обязаны?

Ее слова произвели на хозяев огромное впечатление. Некоторое время все молчали, но через минуту из сарая донесся ужасный шум, и они увидели Ромео, бежавшего к дому с визжащей и бьющейся у него на руках маленькой гостьей. Это была Джульетта, сильно порезавшаяся о вилы для сена, и бабушке Ромео пришлось зашивать ей рану на кухонном столе.