Джулия

Не могла же она посвящать его во все тонкости своей болезни, рассказывать о радиотерапии, об аресте Гермеса, об обвинении его во всех смертных грехах. Все это слишком сложно для подростка, его психика не готова к таким испытаниям.

— Знаешь, — положив руку ей на плечо, сказал вдруг Джорджо, — зря я все-таки уехал, не надо было в праздник оставлять тебя одну.

— Ну что ты, мой мальчик. — Джулия готова была расплакаться от умиления.

— Мама, скажи, что-то случилось? Я чувствую, ты какая-то не такая.

— Какая это «не такая»? — все еще надеясь отшутиться, ответила Джулия вопросом на вопрос.

— Я уже не маленький, — сказал Джорджо серьезно. — Если что-то произошло, я должен об этом знать.

Джулия решила начать с котенка. Как он воспримет его гибель?

— Котенок убежал, — не отрывая глаз от дороги, сообщила она.

— Почему ты за ним не смотрела? — воскликнул Джорджо.

Иногда она замечала, что он становится похож на Лео: у того тоже первый порыв — обвинить ее, а потом уж разбираться, в чем дело.

— Я не думала, что он выскочит в окно, — сердито ответила Джулия.

— И что было потом?

— Ничего хорошего.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Он попал под машину, и когда мы с Амброй подбежали, он уже был мертвый.

— Нет! — в отчаянии закричал Джорджо и со всей силой ударил кулаком по приборному щитку.

— Прекрати! — строго сказала Джулия. — Я любила котенка не меньше тебя, и мне тоже его очень жаль, но в жизни иногда случаются неизбежные вещи, так что остается только смириться. Сколько ни стучи кулаками, котенок не оживет. Все, в конце концов, смертны, даже твоя мать.

— Но умер он, а не ты, — в его голосе Джулии послышался упрек.

Потрясенная такой чудовищной логикой, она чуть не наговорила ему обидных слов, но взяла себя в руки и смолчала. Мальчик искренне был привязан к котенку, его отчаяние вполне понятно. Лучше в такой момент удержаться от упреков, иначе все кончится скандалом. Амбра приготовила на обед любимое блюдо Джорджо — рис с шафраном и тертым пармезаном, но к еде никто не притронулся.

— Разогреем на ужин, — сказала Амбра, унося в кухню блюдо с аппетитным ризотто. Она не сомневалась, что через несколько часов к мальчику вернется потерянный аппетит.

Джорджо отправился в сад. Джулия сказала ему, что похоронила котенка в клумбе, на которой каждую весну зацветают синие крокусы. Поплакав там, он вернулся в дом и через десять минут уже уплетал за обе щеки свой любимый желтый ризотто.

Когда Амбра ушла, он позвонил сначала отцу, потом Матту в Уэльс, чтобы сказать, что долетел благополучно и уже дома. После этого он сел рядом с матерью и, прижавшись к ней, как в детстве, смущенно прошептал:

— Прости меня.

— За что? — тая от неожиданной сыновней ласки, спросила Джулия.

— Я знаю, ты не виновата, что котенок погиб. Ты из-за него была такая расстроенная?

— Из-за него тоже.

— А из-за чего еще?

Что-то она должна ему рассказать. Лучше про Гермеса, благо его уже выпустили из тюрьмы. Про свою болезнь она рассказывать не решалась, опасаясь испугать сына.

— Гермес находится под следствием, — сказала она спокойным голосом.

— Почему? — удивился мальчик, и в его золотистых глазах вспыхнули огоньки гнева.

— Его обвинили в том, будто он взял деньги с несчастного отца, у которого безнадежно заболел сын, и будто он лечил этого мальчика не так, как следовало, отчего мальчик умер.

— Это, конечно, все неправда, — без вопросительной интонации сказал Джорджо.

— Конечно, — все так же спокойно ответила Джулия. — Обвинения абсолютно беспочвенны.

— Он в тюрьме?

— Был несколько дней, но дело даже не в этом. Ему запретили работать, пока…

Джулия не смогла договорить и опустила голову на плечо сына.

— Не волнуйся, мамочка, — начал успокаивать ее Джорджо. — Гермес с ними справится, он сильный. Вот увидишь, все кончится хорошо. — И он, стараясь успокоить мать, погладил ее по волосам.

— Будем надеяться. Ты прав, он сильный, но отстранение от работы для него самое тяжелое наказание. Без своего дела он как рыба без воды.

— Ты его очень любишь, да, мам?

— Очень.

— Как меня?

— Это нельзя сравнивать, я люблю вас по-разному.

— А если я начну ревновать? — делая вид, что шутит, спросил Джорджо.

— У тебя нет ни малейшего основания для ревности.

— Есть, потому что с тобой мы знаем друг друга уже четырнадцать лет, а Гермес появился совсем недавно.

— А вот тут ты ошибаешься. Я познакомилась с Гермесом, когда мне было пятнадцать. Значит, сколько лет я его знаю?

— Ты никогда не рассказывала мне об этом, — растерялся Джорджо.

— Если хочешь, могу рассказать, — предложила Джулия.

— Расскажи.

Он уютно устроился на диване рядом с матерью, предвкушая длинную и интересную историю, как в детстве, когда неистощимая на выдумки Джулия каждый вечер рассказывала какую-нибудь занимательную сказку.

Вчера 1960 год

Глава 1

Простуда — вполне уважительная причина, чтобы остаться дома, особенно когда надо идти на мессу, — ничего скучнее на свете не бывает. Именно из-за утренних месс Джулия ненавидела воскресенья.